verses

***
Ирод идет в тронный зал по красной дорожке.
Овации льстивых придворных. А Ироду все едино.
Играй хоть на балалайке иль на трехрядке-гармошке,
придворный всего лишь шут. Не лучше простолюдина.

Иное дело - владыка. В нарядном черном костюме,
в туфлях на толстой подошве - небольшая к росту прибавка.
Он привычен к овациям. У него в Государственной Думе
рядом с мелкою сошкой не менее мелкая шавка.

Он идет по красной дорожке, а мысль возвращается к теме
заморских гостей. Это надо же! Три царя-звездочета.
Где родившийся Царь Иудейский? Скорее всего в Вифлееме.
Ирод считает шаги, постоянно сбиваясь со счета.

Вот и тронный зал. Вызолоченная лепнина.
Огромная люстра Первосвященник в ризах.
Но мысль о рождении какого-то Божьего Сына
мешает сосредоточиться на казнях и прочих капризах.

А казалось бы сколько идти отсюда до Вифлеема?
И кому нужен новый пастырь народного стада?
Если проблема решается кровью, то это уже не проблема,
а задача для небольшого карательного отряда.

а чтобы сбить окончательно придворное быдло с толку,
прикажу чтобы завтра в этом же зале
установили огромную нарядную елку,
увенчанную звездой, о которой волхвы рассказали.

***
Попробуй, найди звезду Рождества на фоне ночного неба!
но колдуны, как известно, по звездам гадают.
Вифлеем, точней, Бейт Лехем - значит "обитель хлеба":
и животные сыты, и люди - не голодают.

Здесь не оставят пришельцев без пропитанья -
буханку вынесут на глиняном блюде.
Накормят, не чувствуя ни жалости, ни состраданья,
накормят и ангелов - ангелы - тоже люди.

Летают как птицы, хором поют, как попало -
в терцию, кварту и в квинту, а то и в секунду.
Гармонии сфер здесь отродясь не бывало.
А радикалы людей подстрекают к бунту.

Есть против кого бунтовать, только вывелись греки,
сразу пришли оккупанты - римские легионы.
Только вздохнули свободно - в кои-то веки!
Опять чужеземцы насаждают свои законы.

Проводят перепись - любят считать поголовье
подневольных людишек, что не едят свинины.
А хлеб едят - кушайте на здоровье,
Не зря земледельцы в полях горбатили спины.

Ночью - сияли звезды. В полдень солнце лучилось.
А херувимы круглые сутки летают незримо.
А то, что Рождество пока еще не случилось -
огорчаться не стоит - дело вполне поправимо.

verses

***
Раньше Новый год приезжал к нам на птице-тройке,
а старый год оставался на всемирной помойке,
на свалке истории, где позорных столбов
хватит для всех канувших в черную вечность годов.
Дети будут тыкать пальцами в прошлое и дразниться,
их задорный смех на свалке истории сохранится.
В записи на виниле или на пленке тип два.
Рядом с речью генсека - золотые слова.
Поздней Новый год прилетал к нам на аэроплане
рассказать об успешно выполненном пяти-семилетнем плане.
Потом из космоса, усевшись на советский спутник земли,
чтобы успехам родины мы порадоваться могли.
И мы как умели, так радовались, встречали его уборкой,
добывали шипучку, стол накрывали скатеркой,
смотрели какую-то хрень, уставившись в телеэкран,
как на ворота новые пристально смотрит баран.
Теперь Новый год расправляет широкие крылья,
не знаешь куда бежать от застольного изобилья.
Разве только на свалку истории, на помойку, где в ряд
у позорных столбов прошедшие годы молча стоят

Johann Steuerlein (1546–1613)

Старый год умирает

Уходит в вечность старый год.
Восславь же Бога, весь народ!
Весь год и в горе, и в тоске
Бог нас хранил в своей руке.

Тебя мы молим, Вечный Сын -
на троне ты с Отцом един.
Ты правишь в Царствии Своем,
куда мы, верные, придем.

Слова Спасенья в этот час,
Господь, не отнимай от нас.
От всех грехов освободи,
Один к Спасенью нас веди!

Дай нам отбросить все долги.
Найти путь верный помоги!
Ошибок наших не храни.
Дай лучше стать в иные дни.

И даже если в гроб сойду
я в наступающем году,
то в должный час придешь Ты вновь.
Всех воскресит Твоя любовь.

Как нам не петь, благодаря
Тебя, предвечного Царя?
Живя, и нисходя во мглу
мы воспоем Тебе хвалу