элегия на сельском кладбище
небо углубленной синевы
и почти стерильной чистоты
что бывает лишь в операционных
из сухой кладбищенской травы
как положено торчат кресты
есть прямые большинство наклонных
надписей почти не разобрать
насекомых панцирная рать
празднует последние недели
хоть почти осеннего тепла
рядом вечность как река текла
и на бревнах сидя бабы пели
что кресты из бурьянов едва
из мелодий высятся слова
но связать их воедино трудно
церковь заколочена село
празднует последнее тепло
чтоб уснуть навеки беспробудно
***
Тени волов у рассохшейся водопойной колоды
головами мотают, радуясь запустенью.
Небытие дает небывалые всходы.
Плоть без мучений постепенно становится тенью.
На фоне гор погорелая бревенчатая развалюха -
коснешься бревна, на руке останется сажа -
стоит и зияет, как прощальная оплеуха,
оставленная людьми на дряблой щеке пейзажа.
небо углубленной синевы
и почти стерильной чистоты
что бывает лишь в операционных
из сухой кладбищенской травы
как положено торчат кресты
есть прямые большинство наклонных
надписей почти не разобрать
насекомых панцирная рать
празднует последние недели
хоть почти осеннего тепла
рядом вечность как река текла
и на бревнах сидя бабы пели
что кресты из бурьянов едва
из мелодий высятся слова
но связать их воедино трудно
церковь заколочена село
празднует последнее тепло
чтоб уснуть навеки беспробудно
***
Тени волов у рассохшейся водопойной колоды
головами мотают, радуясь запустенью.
Небытие дает небывалые всходы.
Плоть без мучений постепенно становится тенью.
На фоне гор погорелая бревенчатая развалюха -
коснешься бревна, на руке останется сажа -
стоит и зияет, как прощальная оплеуха,
оставленная людьми на дряблой щеке пейзажа.