(no subject)

[borkhers]

Групповая фотография. 7 ноября 1979 года.

Этот высокий, с заметными залысинами,
часто восклицавший - как? Пельмени без водки?,
замерз на улице лет двадцать тому назад.

Этот поджарый, в зеленом плаще,
часто говоривший - это не еда,
это - закуска, как ни странно - жив
и - в неплохой форме,
по крайней мере его еще можно узнать при встрече.
Одна беда - он не узнает никого.

А эту, улыбающуюся с французской стрижкой,
в длинном пальто и в больших очках
узнать нельзя, хотя она и носит
то же самое пальто.
Впрочем, пальто тоже изменилось
до неузнаваемости.

Этот шатун в шляпе с перышком,
как сыч сидит дома и не высовывает носа.
Поэтому, когда его пятая жена
отвечает по телефону, что мужа нет дома,
все понимают, что она лжет.

Впрочем, кто это "все"?
Я один звоню ему иногда.

А вот эта в шляпке с вуалью,
наследство недавно скончавшейся бабушки,
сказавшая тогда: ребята, сегодня вечером
я хочу видеть вас всех у себя!,
на прошлой неделе кричала в трубку:
я никого не хочу видеть! Вообще не хочу!

Могла бы и не кричать - все знают,
что она совершенно ослепла - диабет.

Впрочем, кто это - все?

Одно утешает - портреты на заднем плане
находятся, скорее всего, в еще более
плачевном состоянии. И флаги - тоже.

А этот - как его звали? -говорят, недавно умер.
Он жил один, никого из родственников.
Надо бы сходить по адресу, узнать что и как,
но он живет (или - жил?) далеко и сил нет добираться.

А вот этого, усатого, который работал под Сталина,
и однажды, совершенно серьезно сказал мне,
что охотно расстрелял бы меня при случае,
я сегодня встретил в комиссионном магазине.
Он интересовался трубками.