там и тогда

Как всегда, только губы арийские
Робко вышепчут слово «еврей»,
Сразу он будет признан убийцею
Черным дьяволом конц.лагерей.

Никуда гад-ариец не скроется,
Даст ответ затаившийся враг
За ЕАК, Мандельштама, Михоэлса,
За бескрайний российский Гулаг.

Перед нынешней интеллигенцией,
Пиар-менеджерами, шоу-менами
Я отвечу за то, что в Освенциме
Я подтаскивал к печке полено.

Рву рубашку я перед евреями,
И кричу в их суровые лица:
Не расстреливал я, не расстреливал
Вас несчастных по мрачным темницам.

Не пускал дым от трупов я в небо,
Не топил я этапы в снегу.
Да и вас там, мне кажется, не было,
Те, кто были, они не гу-гу.

Может, хватит считаться убитыми,
Всех, чуть что, тыкать носом в могилы.
Ваши рюмки аж с горкой налиты,
Вы лучитесь богатством и силой.

Все мы выглядим очень здоровенько,
Разве только с избыточным весом.
Так оставим в покое покойников,
Им все это не интересно.

В остальном, согласится готовый я,
Ну куда я полез мудозвон,
Сочинимши стишата хуевыя,
С воспаленным расистским мозгОм.

Приоткрыл свою душу подпольную,
Отравимши сознание водкою,
Мастерство КВНщика школьного
И скинхедскую стрижку короткую.

И за эти грехи мои тяжкие
Претерпел я заслуженный суд,
И таджики (причем здесь бедняжки?)
Ничего уже тут не спасут.

Бог одним дал язык, другим уши,
Очевидно, не зря это, блядь.
Наше дело собачее - слушать.
Ваше - нас дураков вразумлять.