Из писем М.Т.

БЛИЗНЕЦ


У меня был близнец, Марина. Он не был мне братом
ни родным, ни двоюродным. Возраст также
не совпадал. Близнец был немного младше.
Рост был также различным – близнец был немного ниже.
Мы были похожи, Марина, но не так, как две капли
воды, вина или спермы. Похожи иначе – снаружи
и изнутри. Нас часто путали – за тысячи километров.

*
Мне говорили на Пушкинской: «Как, ты вернулся?!»
Я отвечал: «Нет, Алик живет в Нью-Йорке»,

Его вопрошали на Кони Айленд: «Ты к нам надолго?»
Он отвечал: «Я – навсегда. Но Боря живет в Одессе».

Нам нравилась эта неразбериха. Позже, из Праги
он писал мне: «Старик, ты становишься популярным!
Даже тут иногда нас путают! Не зазнавайся!»

Я отвечал: «Алик, гордиться нечем.
Одесситы, известное дело, встречаются всюду.
Но лет через двадцать ни в Одессе, ни в Тель-Авиве
нас никто не спутает и не вспомнит».

Как в псалме Давида, Марина, вот, человек уходит
и место его (точнее, местность) уже его не узнает.

( Read more... )

Из писем М.Т.

БЛИЗНЕЦ


У меня был близнец, Марина. Он не был мне братом
ни родным, ни двоюродным. Возраст также
не совпадал. Близнец был немного младше.
Рост был также различным – близнец был немного ниже.
Мы были похожи, Марина, но не так, как две капли
воды, вина или спермы. Похожи иначе – снаружи
и изнутри. Нас часто путали – за тысячи километров.

*
Мне говорили на Пушкинской: «Как, ты вернулся?!»
Я отвечал: «Нет, Алик живет в Нью-Йорке»,

Его вопрошали на Кони Айленд: «Ты к нам надолго?»
Он отвечал: «Я – навсегда. Но Боря живет в Одессе».

Нам нравилась эта неразбериха. Позже, из Праги
он писал мне: «Старик, ты становишься популярным!
Даже тут иногда нас путают! Не зазнавайся!»

Я отвечал: «Алик, гордиться нечем.
Одесситы, известное дело, встречаются всюду.
Но лет через двадцать ни в Одессе, ни в Тель-Авиве
нас никто не спутает и не вспомнит».

Как в псалме Давида, Марина, вот, человек уходит
и место его (точнее, местность) уже его не узнает.

( Read more... )