Еще о нем. Если не надоело.

В свое время мы с приятелем спорили, как разработать официальную классификацию изображений Ильича. Предлагались две классификации: по характеру изображения и по месту его установки. Характер изображения соотносился с традиционной православной иконографией: "оглавный","оплечный", "огрудный". Но более удачной оказалась классификация: "Ильич областной, городской, районный, заводской, санаторно-курортный, больничный и, наконец, дворовый или, более уважительно, придворный."
Об одном таком "дворовом" памятнике я и хочу рассказать. Стояла во дворе одного из домов по улице Греческой, рядом с Домом медработников, водопроводная колонка. В один прекрасный день вода прекратила течение свое. Кран свинтили. И тогда на колонку, как на постамент, воодрузили бюст основателя первого в мире государства диктатуры пролетариата. Обрезок трубы, торчащий впереди монумента, особо непристойных ассоциаций не вызывал, пока из трубы (по непонятным причинам) вновь потекла тонкой струйкой вода. В таком виде монумент напоминал знаменитого маннекейн-писса из Брюсселя. Ленин-писс мог бы привлечь в Одесский двор многочисленных туристов. Но туристский бизнес тогда еще не был развит в должной мере. Фонтан заткнули, трубу окончательно спилили, а на колонке появилась надпись - "Ленин", чтобы всем было ясно, кто стоит во дворе. Процесс совершенствования монумента продолжался. Над ним установили арку из труб, покрашенных в ядовито-зеленый цвет. Два горшка с фикусами были установлены в кольцах на арке по бокам от головы, вынашивавшей в свое время великие идеи. третий горшок с фикусом был повешен над самою головой на манер лампады. Иногда фикус покачивался на ветру и проволочный каркас скрипел. Когда фикус поливали, грязная струйка стекала на памятник. В конце концов вазон упал и на темени у Ильича образовалась выбоина и черное пятно. В таком виде Ильич напоминал кого-то другого. Я стоял напротив дворового Ленина в задумчивости. Погляди-ка, - сказала старушка, вышедшая во двор вынести мусор, и перекрестилась,- Был Ленин, а стал точь в точь - Мишка Меченный. Не к добру это!
И ее предсказание сбылось.

Еще о нем. Если не надоело.

В свое время мы с приятелем спорили, как разработать официальную классификацию изображений Ильича. Предлагались две классификации: по характеру изображения и по месту его установки. Характер изображения соотносился с традиционной православной иконографией: "оглавный","оплечный", "огрудный". Но более удачной оказалась классификация: "Ильич областной, городской, районный, заводской, санаторно-курортный, больничный и, наконец, дворовый или, более уважительно, придворный."
Об одном таком "дворовом" памятнике я и хочу рассказать. Стояла во дворе одного из домов по улице Греческой, рядом с Домом медработников, водопроводная колонка. В один прекрасный день вода прекратила течение свое. Кран свинтили. И тогда на колонку, как на постамент, воодрузили бюст основателя первого в мире государства диктатуры пролетариата. Обрезок трубы, торчащий впереди монумента, особо непристойных ассоциаций не вызывал, пока из трубы (по непонятным причинам) вновь потекла тонкой струйкой вода. В таком виде монумент напоминал знаменитого маннекейн-писса из Брюсселя. Ленин-писс мог бы привлечь в Одесский двор многочисленных туристов. Но туристский бизнес тогда еще не был развит в должной мере. Фонтан заткнули, трубу окончательно спилили, а на колонке появилась надпись - "Ленин", чтобы всем было ясно, кто стоит во дворе. Процесс совершенствования монумента продолжался. Над ним установили арку из труб, покрашенных в ядовито-зеленый цвет. Два горшка с фикусами были установлены в кольцах на арке по бокам от головы, вынашивавшей в свое время великие идеи. третий горшок с фикусом был повешен над самою головой на манер лампады. Иногда фикус покачивался на ветру и проволочный каркас скрипел. Когда фикус поливали, грязная струйка стекала на памятник. В конце концов вазон упал и на темени у Ильича образовалась выбоина и черное пятно. В таком виде Ильич напоминал кого-то другого. Я стоял напротив дворового Ленина в задумчивости. Погляди-ка, - сказала старушка, вышедшая во двор вынести мусор, и перекрестилась,- Был Ленин, а стал точь в точь - Мишка Меченный. Не к добру это!
И ее предсказание сбылось.

В последний раз о нем!

Огромный бюст украшал в свое время зал Дома партпроса (Пушкинская угол Греческой, ныне - банк "Порто-Франко"). Там в 1987 году состоялось беспрецендентное для того времени событие
- концерт духовной музыки. Пел хор Одесского Свято-Успенского Собора под управлением протоирея Г. Каюна. Готовились к празднованию 1000-летия крещения Руси, а поэтому концерт был одновременно и симптомом новой оттепели, и частью централизованной идеологической программы одновременно. Представьте себе, читатель, священника в рясе и камилавке, хор в строгих костюмах, стройные звуки концерта Бортнянского "Да воскреснет Бог" и возвышающегося над хористами "самого человечного человека", хотя и гипсового, но все же - несколько удивленного происходящим.
Бюст таких же размеров стоял и в большом зале Одесского горсовета. Среди депутатов прошлого созыва было несколько десятков безнадежных романтиков-демократов. А потому, когда был принят официальный регламент Совета, указывающий, что в зале заседаний должны находиться флаг и герб, а о Ленине ничего не было сказано, раздались голоса с требованием удалить гипсового Ильича из зала заседаний, как не имеющего права голоса. Наиболее радикальное предложение было сформулировано так: или вынести бюст, или официально признать его невыносимым. Решение пришло свыше. Не с небес, а как статистика - с потолка. Оттуда обвалился огромный кусок штукатурки, по счастью - ночью, когда в Президиуме находился только Ленин, принявший удар на себя. Потолок отремонтировали, но бюст в зал уже не вернулся.
Вообще же, демократы-романтики на территории Одессы и области в начальные годы перестройки совершили несколько террористических акций по отношению к изображениям самого человечного человека. Опрокинули бюст, установленный во дворе знаменитого дома Вагнера (одно из самых старых зданий в Одессе, занимает весь квартал по Екатерининской между Ланжероновской и Дерибасовской). Поступок расценили как варварский. Виновников не нашли. Памятник вернули на место... А вот в Белгород-Днестровском лидер местного Руха, вдохновленный, вероятно Кромвелем, просто обезглавил монумент... "Варвара" попытались привлечь к ответственности. Но политические события развивались быстрее, чем судопроизводство. Голову монументу ставить на место не стали. Так и простоял он год безголовый, накрытый мешковиной, в потом и вовсе исчез...

В последний раз о нем!

Огромный бюст украшал в свое время зал Дома партпроса (Пушкинская угол Греческой, ныне - банк "Порто-Франко"). Там в 1987 году состоялось беспрецендентное для того времени событие
- концерт духовной музыки. Пел хор Одесского Свято-Успенского Собора под управлением протоирея Г. Каюна. Готовились к празднованию 1000-летия крещения Руси, а поэтому концерт был одновременно и симптомом новой оттепели, и частью централизованной идеологической программы одновременно. Представьте себе, читатель, священника в рясе и камилавке, хор в строгих костюмах, стройные звуки концерта Бортнянского "Да воскреснет Бог" и возвышающегося над хористами "самого человечного человека", хотя и гипсового, но все же - несколько удивленного происходящим.
Бюст таких же размеров стоял и в большом зале Одесского горсовета. Среди депутатов прошлого созыва было несколько десятков безнадежных романтиков-демократов. А потому, когда был принят официальный регламент Совета, указывающий, что в зале заседаний должны находиться флаг и герб, а о Ленине ничего не было сказано, раздались голоса с требованием удалить гипсового Ильича из зала заседаний, как не имеющего права голоса. Наиболее радикальное предложение было сформулировано так: или вынести бюст, или официально признать его невыносимым. Решение пришло свыше. Не с небес, а как статистика - с потолка. Оттуда обвалился огромный кусок штукатурки, по счастью - ночью, когда в Президиуме находился только Ленин, принявший удар на себя. Потолок отремонтировали, но бюст в зал уже не вернулся.
Вообще же, демократы-романтики на территории Одессы и области в начальные годы перестройки совершили несколько террористических акций по отношению к изображениям самого человечного человека. Опрокинули бюст, установленный во дворе знаменитого дома Вагнера (одно из самых старых зданий в Одессе, занимает весь квартал по Екатерининской между Ланжероновской и Дерибасовской). Поступок расценили как варварский. Виновников не нашли. Памятник вернули на место... А вот в Белгород-Днестровском лидер местного Руха, вдохновленный, вероятно Кромвелем, просто обезглавил монумент... "Варвара" попытались привлечь к ответственности. Но политические события развивались быстрее, чем судопроизводство. Голову монументу ставить на место не стали. Так и простоял он год безголовый, накрытый мешковиной, в потом и вовсе исчез...