У нас в Одессе

Пишу тезисы для круглого стола под названием "власть, культура, и "новые деньги". Вот первый набросок. Мне кажется, что сетевой стол как-то больше и круглее, чем тот, реальный... 

Итак,  подведем итоги. Литературная ситуация в нашем городе определяется и осложняется факторами, которые можно условно разделить на общие, специфически одесские и индивидуально-психологические. То, что будет сказано, относится преимущественно к поэзии, но и проза – в той же упряжке.

 

Начнем с общих:

1.                           Резкое уменьшение количества квалифицированных читателей. В Одессе это была преимущественно техническая интеллигенция. Эмиграция и экономическая катастрофа заставила тех, кто читал на работе (а где же еще читать?) задуматься о реальном заработке. Это сочетается с  увеличением количества пишущих людей и усложнением структуры современных художественных текстов

2.                           Гибель редактуры и критики.  В провинции это всегда ощутимей. Поглаживание автора становится нормой.  Логика: если в наши дни кто-то что-то пишет, то это само по себе позитивный факт.

3.                           Прямая зависимость книгоиздания от платежеспособности автора или умения автора найти спонсора и «организовать»  рецензирование.

4.                           Ужасающий фоновый уровень текстов, которые постоянно звучат по ТВ  и радио. Преимущественно речь идет о словах «популярных песен» (попсы). Практически создается новая «литературная норма».

5.                           Язык написания (русский, украинский) становится важным фактором  оценки произведения.

6.                           Политическая напряженность и хронический кризис  власти отодвигает литературу на задний план либо делает ее разменной картой в политической борьбе. Что хуже?

 

Одесские факторы:

1.                           Активность «одесского мифа» или  «одесской парадигмы» предписывающих определенную тематику и стиль написания литературных произведений. Чем меньше Одесса похожа на одесский миф, тем отрицательнее влияет эта традиция на литературный процесс.

2.                           Изоляция русского языка на территории Украины и относительная изоляция украинского языка в Одессе создает трудности как для русскоязычных авторов, так и для пишущих на украинском языке.

3.                           Концентрация «управления литературным процессом» , своеобразная «монополия на культуру».

 

 

Индивидуально-психологические факторы:

1.                           Разобщенность, «авторский нарциссизм»

2.                           Литературные амбиции состоятельных и влиятельных людей

3.                           Принцип «автор важнее текста», примат отношений в группе

 

 

   

 

 

У нас в Одессе

Пишу тезисы для круглого стола под названием "власть, культура, и "новые деньги". Вот первый набросок. Мне кажется, что сетевой стол как-то больше и круглее, чем тот, реальный... 

Итак,  подведем итоги. Литературная ситуация в нашем городе определяется и осложняется факторами, которые можно условно разделить на общие, специфически одесские и индивидуально-психологические. То, что будет сказано, относится преимущественно к поэзии, но и проза – в той же упряжке.

 

Начнем с общих:

1.                           Резкое уменьшение количества квалифицированных читателей. В Одессе это была преимущественно техническая интеллигенция. Эмиграция и экономическая катастрофа заставила тех, кто читал на работе (а где же еще читать?) задуматься о реальном заработке. Это сочетается с  увеличением количества пишущих людей и усложнением структуры современных художественных текстов

2.                           Гибель редактуры и критики.  В провинции это всегда ощутимей. Поглаживание автора становится нормой.  Логика: если в наши дни кто-то что-то пишет, то это само по себе позитивный факт.

3.                           Прямая зависимость книгоиздания от платежеспособности автора или умения автора найти спонсора и «организовать»  рецензирование.

4.                           Ужасающий фоновый уровень текстов, которые постоянно звучат по ТВ  и радио. Преимущественно речь идет о словах «популярных песен» (попсы). Практически создается новая «литературная норма».

5.                           Язык написания (русский, украинский) становится важным фактором  оценки произведения.

6.                           Политическая напряженность и хронический кризис  власти отодвигает литературу на задний план либо делает ее разменной картой в политической борьбе. Что хуже?

 

Одесские факторы:

1.                           Активность «одесского мифа» или  «одесской парадигмы» предписывающих определенную тематику и стиль написания литературных произведений. Чем меньше Одесса похожа на одесский миф, тем отрицательнее влияет эта традиция на литературный процесс.

2.                           Изоляция русского языка на территории Украины и относительная изоляция украинского языка в Одессе создает трудности как для русскоязычных авторов, так и для пишущих на украинском языке.

3.                           Концентрация «управления литературным процессом» , своеобразная «монополия на культуру».

 

 

Индивидуально-психологические факторы:

1.                           Разобщенность, «авторский нарциссизм»

2.                           Литературные амбиции состоятельных и влиятельных людей

3.                           Принцип «автор важнее текста», примат отношений в группе

 

 

   

 

 

Памяти семидесятых

- Вы  знаете  А.?  Да.  -  Вы знаете,  что она ведет подрывную работу? -Нет.- Вы знаете,  что у нее был обыск? - Да.- Знаете какие материалы были изъяты?  - Нет. - Но вы же читали все эти книги! - Нет.  - Вы - диссидент!  - Нет,  поверьте,  нет. - Вы знаете З. - Да. - Вы всех подонков знаете! - З.- не подонок. –Ну, это еще как посмотреть.  Знаете, что против него возбуждено  уголовное дело?  - Нет.  - Вы знаете,  что К.  получил срок за дачу заведомо ложных показаний? - Нет.

    

    

Некоторые даты  по прихоти писателей приобретают символическое значение. Дж.  Оруэлл, подбирая название для своей антиутопии, поменял местами  две  последние  цифры  текущего года - вместо "1948" -  "1984".  С  тех  пор  "1984"  -  символ  всемогущего тоталитарного государства,  для  которого нет ни прошлого,  ни будущего. Государства, где "НЕЗНАНИЕ - СИЛА", "ВОЙНА - ЭТО МИР", "СВОБОДА - ЭТО РАБСТВО".  Уж  не  знаю,  как  это  получилось  (каламбур? случайная оплошность?),  но выполненные в бетоне цифры  "1984" оказались высоко вознесенными над историческим центром Одессы. И украшают они тот самый Большой Дом на ул.  Еврейской  (в  то время -  Бебеля), с высоты которого,  согласно анекдоту,  можно было увидеть Магадан. Теперь - нельзя,  ибо  Магадан,  хоть  и за "прозрачной",  а  все  же  за границей.  Проходя мимо этого здания, иногда смотрю,  не  изменилась  ли  дата?  Но  бетонный  барельеф - не световое табло.

Памяти семидесятых

- Вы  знаете  А.?  Да.  -  Вы знаете,  что она ведет подрывную работу? -Нет.- Вы знаете,  что у нее был обыск? - Да.- Знаете какие материалы были изъяты?  - Нет. - Но вы же читали все эти книги! - Нет.  - Вы - диссидент!  - Нет,  поверьте,  нет. - Вы знаете З. - Да. - Вы всех подонков знаете! - З.- не подонок. –Ну, это еще как посмотреть.  Знаете, что против него возбуждено  уголовное дело?  - Нет.  - Вы знаете,  что К.  получил срок за дачу заведомо ложных показаний? - Нет.

    

    

Некоторые даты  по прихоти писателей приобретают символическое значение. Дж.  Оруэлл, подбирая название для своей антиутопии, поменял местами  две  последние  цифры  текущего года - вместо "1948" -  "1984".  С  тех  пор  "1984"  -  символ  всемогущего тоталитарного государства,  для  которого нет ни прошлого,  ни будущего. Государства, где "НЕЗНАНИЕ - СИЛА", "ВОЙНА - ЭТО МИР", "СВОБОДА - ЭТО РАБСТВО".  Уж  не  знаю,  как  это  получилось  (каламбур? случайная оплошность?),  но выполненные в бетоне цифры  "1984" оказались высоко вознесенными над историческим центром Одессы. И украшают они тот самый Большой Дом на ул.  Еврейской  (в  то время -  Бебеля), с высоты которого,  согласно анекдоту,  можно было увидеть Магадан. Теперь - нельзя,  ибо  Магадан,  хоть  и за "прозрачной",  а  все  же  за границей.  Проходя мимо этого здания, иногда смотрю,  не  изменилась  ли  дата?  Но  бетонный  барельеф - не световое табло.

На Майдани, коло церквы....

Итак, согласно Екклесиасту все возвращается на круги (Майданы) своя. Честно говоря, жара в ВР была менее эстетична, чем мороз на Майдане.И музыка лучше той зимою была и лица приятнее. А тут человек демонстрирует смирение и говорит, что разбитый нос не помешает ему "спилкуватыся" с обидчиком.

Была славная песня: Атаман наш знает, кого выбирает...
И теперь все так же. Атаман точно знает. А избиратель - нет.

Темные мы людишки. Учат нас, учат, а мы все те же.

На Майдани, коло церквы....

Итак, согласно Екклесиасту все возвращается на круги (Майданы) своя. Честно говоря, жара в ВР была менее эстетична, чем мороз на Майдане.И музыка лучше той зимою была и лица приятнее. А тут человек демонстрирует смирение и говорит, что разбитый нос не помешает ему "спилкуватыся" с обидчиком.

Была славная песня: Атаман наш знает, кого выбирает...
И теперь все так же. Атаман точно знает. А избиратель - нет.

Темные мы людишки. Учат нас, учат, а мы все те же.