Сказка

* * *

Бугристый замшелый камень лежит на развилке дорог.

На камень, в профиль ко зрителю, мочится, напевая

«Гренада моя», богатырь. Унылый простор продрог.

Смотрит с облака Бог — есть ли душа живая?

 

Из прошлого древний ящер выставил крепкий рог.

Слышны из грядущего хохот, гомон, звонки трамвая.

 

На камне такая надпись — хоть сразу бери и ложись

под этот. Другого камня искать не надо.

Но богатырь неграмотен. Так уж сложилась жизнь.

Знай стоит да журчит, напевая «Моя Гренада».

 

Вдали открывают шампанское — ну-ка брызнь!

Глядь! Через тысячу лет героя нашла награда.

 

Господь говорит: «Иван, я тебя люблю!

Не ходи никуда, или лучше б тебе не родиться,

а если родиться, тогда уж в доспех не рядиться,

а если рядиться, тогда не ходить в строю».

 

Иван отвечает: «Господь! Я погибель свою

ношу за собою в мешке. На случай. А вдруг пригодится?»

 

Сказка

* * *

Бугристый замшелый камень лежит на развилке дорог.

На камень, в профиль ко зрителю, мочится, напевая

«Гренада моя», богатырь. Унылый простор продрог.

Смотрит с облака Бог — есть ли душа живая?

 

Из прошлого древний ящер выставил крепкий рог.

Слышны из грядущего хохот, гомон, звонки трамвая.

 

На камне такая надпись — хоть сразу бери и ложись

под этот. Другого камня искать не надо.

Но богатырь неграмотен. Так уж сложилась жизнь.

Знай стоит да журчит, напевая «Моя Гренада».

 

Вдали открывают шампанское — ну-ка брызнь!

Глядь! Через тысячу лет героя нашла награда.

 

Господь говорит: «Иван, я тебя люблю!

Не ходи никуда, или лучше б тебе не родиться,

а если родиться, тогда уж в доспех не рядиться,

а если рядиться, тогда не ходить в строю».

 

Иван отвечает: «Господь! Я погибель свою

ношу за собою в мешке. На случай. А вдруг пригодится?»