Сказка

* * *

Значит, так. Вынимаешь резной ларец,

ломаешь замок зубами клещей,

открываешь и говоришь: «Покажись!»

Из ларца вырастает резной дворец.

Во дворце — Кощей над мискою щей,

в Кощее — Кощеева жизнь.

 

Или так. В поле — сруб, а над срубом — дуб,

а на дубе — сук, на суку — сундук,

в сундуке — барсук худой, словно жердь.

В барсуке перепелка гнездо свила,

в перепелке — яйцо, а в яйце — игла,

на игле — Кощеева смерть.

 

Или так. Тебе девяносто лет,

но ты на ходу. На свою беду

приходишь в цех, там ты старше всех

вместе взятых. Твой партбилет

подписан Троцким в двадцатом году,

а в тридцатом пошит жилет.

 

Но тебя шатает. И ты летишь

затылком в землю и так лежишь,

хрипишь, чтоб тебе помогли.

Над тобой склоняется несколько лиц,

медсестра надевает иглу на шприц, —

и что там, на конце иглы?

 

Сказка

* * *

Значит, так. Вынимаешь резной ларец,

ломаешь замок зубами клещей,

открываешь и говоришь: «Покажись!»

Из ларца вырастает резной дворец.

Во дворце — Кощей над мискою щей,

в Кощее — Кощеева жизнь.

 

Или так. В поле — сруб, а над срубом — дуб,

а на дубе — сук, на суку — сундук,

в сундуке — барсук худой, словно жердь.

В барсуке перепелка гнездо свила,

в перепелке — яйцо, а в яйце — игла,

на игле — Кощеева смерть.

 

Или так. Тебе девяносто лет,

но ты на ходу. На свою беду

приходишь в цех, там ты старше всех

вместе взятых. Твой партбилет

подписан Троцким в двадцатом году,

а в тридцатом пошит жилет.

 

Но тебя шатает. И ты летишь

затылком в землю и так лежишь,

хрипишь, чтоб тебе помогли.

Над тобой склоняется несколько лиц,

медсестра надевает иглу на шприц, —

и что там, на конце иглы?