Хочешь единства? Раздели его на шесть.

Посмотрел новости. Единство получается традиционным.Прежде, чем объединиться, нужно размежеваться.Да поможет нам в этом ОМОН. Судя по всему, на площадях Москвы "единств" было как минимум шесть, при этом настроения сторон были не дружественные. Произвела впечатление сцена загрузки митингующих в милицейский автобус. Вообще, единство лучше праздновать наедине с собой.

Хочешь единства? Раздели его на шесть.

Посмотрел новости. Единство получается традиционным.Прежде, чем объединиться, нужно размежеваться.Да поможет нам в этом ОМОН. Судя по всему, на площадях Москвы "единств" было как минимум шесть, при этом настроения сторон были не дружественные. Произвела впечатление сцена загрузки митингующих в милицейский автобус. Вообще, единство лучше праздновать наедине с собой.

Письма М.Т.

ЖИТИЕ

Вот, Марина, что рассказал отец Нафанаил,
когда я спросил у него о фотографии человека
с тяжелым лицом, в клетчатой мятой рубашке.
Фотография эта стояла рядом с иконами. Перед нею
горела лампадка. Это казалось странным.

*
Вот, Марина, что рассказал отец Нафанаил.

*
Игумен Арсений, который в прежнее время
принимал у себя людей с многолетним партийным стажем,
наставляя их на истинный путь, насколько это было возможно,
(а это было возможно, хотя и опасно),
как-то беседовал со следователем районной прокуратуры.

*
Предметом беседы был страх, в частности, страх Божий.

*
Следователь рассказал, как он боялся,
проводя первую в своей жизни
эксгумацию тела самоубийцы.

*
Со дня самоубийства прошло года четыре.
Но мать не могла успокоиться. Говорила,
что сына убили братья жены. Что на теле
она видела кровь – на лбу и ладонях. Конечно,
никто, кроме нее не видел кровавых отметин.

Старуха, видать, помешалась от горя. Бывает.

*
Если б она говорила! Она писала
жалобы бесконечно, одну за одною,
во все инстанции, снизу доверху и обратно.
Когда она появлялась в прокуратуре,
от нее шарахались. Но старушка
знала дело – она пробивалась
к секретарю прокурора и отдавала
очередную петицию, не забывая,
проследить за тем, чтобы ее заявленье
было зарегистрировано в журнале.

*
В конце концов, прокурор подписал бумагу
об эксгумации. Неприятное дело
поручили новичку - недотепе.

*
Следователь говорил, что больше всего боялся
вида разложившегося тела. Точнее –
вида и запаха. Но при вскрытии гроба
оказалось, что тело не разложилось,
только высохло и потемнело, но не настолько,
чтобы след от веревки на шее
был незаметен. Никаких других повреждений.

*

Провели экспертизу. Матери самоубийцы
сообщили о результатах. Только однажды
она пришла в прокуратуру с какой-то бумагой,
но огляделась и вышла, никому не сказав ни слова.

*
Вероятно, она скончалась, поскольку безумье
нельзя излечить бумагой с официальной печатью.
Была бы жива – продолжала б писать заявленья.

*

Что же решили эксперты? – спросил Арсений.
Что они могли написать, преподобный отче?
Нет доказательств убийства! Игумен помедлил
и тихо сказал: «Между тем, доказательства были».
- Что вы хотели сказать? – Что сказал. Нетление тела
знак особой милости Божьей. Самоубийцы
прокляты Церковью, им не положено места
в освященной земле. Если тело того человека
оказалось нетленным, сие означает
что был он святой великомученик и исповедник.

*
Следователь возразил: «Преподобный отче!
Насколько я знаю, он был алкоголик,
пьянствовал, истязал жену, выносил вещи из дома,
все как положено. Правда, повесился трезвым,
но такое случается часто».

*
Преподобный сказал: «Нет, случилось убийство,
мать говорила правду, Господь иногда открывает
правду материнскому сердцу. Мать лицезрела
на теле сына Христовы раны, стигматы, сама, вероятно,
не догадываясь об этом. Думаю, перед смертью,
он сокрушенно покаялся и молился. За это мгновенье
Господь даровал ему потаенную святость,
потаенную, чтобы люди не соблазнялись
и не тянулись к греху. Но твоими глазами
и устами чудо было явлено миру. Принеси мне
его фотографию». Дело было в архиве.
Следователь, удивляясь, изъял из конверта
фотографию этого человека.

*
Позднее игумен Арсений
размножил этот любительский фотоснимок,
раздавал монахам и духовным чадам
и всем рассказывал о тайном Господнем чуде.
С каждым годом деталей в его рассказе
становилось все больше.

*
У меня, - сказал отец Нафанаил, -
сохранилось несколько копий этого снимка
после кончины Арсения. Он в последние годы
жизни находился в негласной ссылке
в отдаленном монастыре, но мы его навещали.

Хочешь, возьми одну фотографию.
Отнесись к ней, как к иконе.
Даже в таком лице является Образ Божий.

*
Странно, Марина, ни Арсений, ни Нафанаил
не запомнили имени этого человека.

Впрочем, пока существует праздник
всех святых и мучеников, известных и неизвестных,
имя не так уж важно.

*
Я заложил фотографию в книгу, Марина,
заложил и сразу забыл в какую.
Искал, но не мог найти. Почему-то
эта потеря меня беспокоила. Мне казалось,
что за нее я должен понести наказанье.

*
Действительно, жизнь моя в те годы была ужасна.

Письма М.Т.

ЖИТИЕ

Вот, Марина, что рассказал отец Нафанаил,
когда я спросил у него о фотографии человека
с тяжелым лицом, в клетчатой мятой рубашке.
Фотография эта стояла рядом с иконами. Перед нею
горела лампадка. Это казалось странным.

*
Вот, Марина, что рассказал отец Нафанаил.

*
Игумен Арсений, который в прежнее время
принимал у себя людей с многолетним партийным стажем,
наставляя их на истинный путь, насколько это было возможно,
(а это было возможно, хотя и опасно),
как-то беседовал со следователем районной прокуратуры.

*
Предметом беседы был страх, в частности, страх Божий.

*
Следователь рассказал, как он боялся,
проводя первую в своей жизни
эксгумацию тела самоубийцы.

*
Со дня самоубийства прошло года четыре.
Но мать не могла успокоиться. Говорила,
что сына убили братья жены. Что на теле
она видела кровь – на лбу и ладонях. Конечно,
никто, кроме нее не видел кровавых отметин.

Старуха, видать, помешалась от горя. Бывает.

*
Если б она говорила! Она писала
жалобы бесконечно, одну за одною,
во все инстанции, снизу доверху и обратно.
Когда она появлялась в прокуратуре,
от нее шарахались. Но старушка
знала дело – она пробивалась
к секретарю прокурора и отдавала
очередную петицию, не забывая,
проследить за тем, чтобы ее заявленье
было зарегистрировано в журнале.

*
В конце концов, прокурор подписал бумагу
об эксгумации. Неприятное дело
поручили новичку - недотепе.

*
Следователь говорил, что больше всего боялся
вида разложившегося тела. Точнее –
вида и запаха. Но при вскрытии гроба
оказалось, что тело не разложилось,
только высохло и потемнело, но не настолько,
чтобы след от веревки на шее
был незаметен. Никаких других повреждений.

*

Провели экспертизу. Матери самоубийцы
сообщили о результатах. Только однажды
она пришла в прокуратуру с какой-то бумагой,
но огляделась и вышла, никому не сказав ни слова.

*
Вероятно, она скончалась, поскольку безумье
нельзя излечить бумагой с официальной печатью.
Была бы жива – продолжала б писать заявленья.

*

Что же решили эксперты? – спросил Арсений.
Что они могли написать, преподобный отче?
Нет доказательств убийства! Игумен помедлил
и тихо сказал: «Между тем, доказательства были».
- Что вы хотели сказать? – Что сказал. Нетление тела
знак особой милости Божьей. Самоубийцы
прокляты Церковью, им не положено места
в освященной земле. Если тело того человека
оказалось нетленным, сие означает
что был он святой великомученик и исповедник.

*
Следователь возразил: «Преподобный отче!
Насколько я знаю, он был алкоголик,
пьянствовал, истязал жену, выносил вещи из дома,
все как положено. Правда, повесился трезвым,
но такое случается часто».

*
Преподобный сказал: «Нет, случилось убийство,
мать говорила правду, Господь иногда открывает
правду материнскому сердцу. Мать лицезрела
на теле сына Христовы раны, стигматы, сама, вероятно,
не догадываясь об этом. Думаю, перед смертью,
он сокрушенно покаялся и молился. За это мгновенье
Господь даровал ему потаенную святость,
потаенную, чтобы люди не соблазнялись
и не тянулись к греху. Но твоими глазами
и устами чудо было явлено миру. Принеси мне
его фотографию». Дело было в архиве.
Следователь, удивляясь, изъял из конверта
фотографию этого человека.

*
Позднее игумен Арсений
размножил этот любительский фотоснимок,
раздавал монахам и духовным чадам
и всем рассказывал о тайном Господнем чуде.
С каждым годом деталей в его рассказе
становилось все больше.

*
У меня, - сказал отец Нафанаил, -
сохранилось несколько копий этого снимка
после кончины Арсения. Он в последние годы
жизни находился в негласной ссылке
в отдаленном монастыре, но мы его навещали.

Хочешь, возьми одну фотографию.
Отнесись к ней, как к иконе.
Даже в таком лице является Образ Божий.

*
Странно, Марина, ни Арсений, ни Нафанаил
не запомнили имени этого человека.

Впрочем, пока существует праздник
всех святых и мучеников, известных и неизвестных,
имя не так уж важно.

*
Я заложил фотографию в книгу, Марина,
заложил и сразу забыл в какую.
Искал, но не мог найти. Почему-то
эта потеря меня беспокоила. Мне казалось,
что за нее я должен понести наказанье.

*
Действительно, жизнь моя в те годы была ужасна.