verses

***

Человечек в белом на фоне огромного витража
совершает таинство. Рыхлой облачной ватой
заполнены фрески. Хрустит облатка. Визжа,
на полу катается бесноватый.

Вокруг теснится родня. Мама лицо кривит
при каждом крике. Склонясь, вытирает пену
с запекшихся губ страдальца. Губа кровит.
Бесы рога ломают о стену.

Когда изгоняют, нужен выход. Но дверь - на замок.
Стиснуты зубы. Сжаты отверстия тела.
Судороги продолжаются. Грешник совсем изнемог.
Жизнь, переполнившись, опустела.

Нечистая сила сильнее неправедного ума,
страданье сильней творенья, разве что чудо.
Странно, что Свет сияет во тьме, и тьма
не одолела его покуда.

verses

***

Человечек в белом на фоне огромного витража
совершает таинство. Рыхлой облачной ватой
заполнены фрески. Хрустит облатка. Визжа,
на полу катается бесноватый.

Вокруг теснится родня. Мама лицо кривит
при каждом крике. Склонясь, вытирает пену
с запекшихся губ страдальца. Губа кровит.
Бесы рога ломают о стену.

Когда изгоняют, нужен выход. Но дверь - на замок.
Стиснуты зубы. Сжаты отверстия тела.
Судороги продолжаются. Грешник совсем изнемог.
Жизнь, переполнившись, опустела.

Нечистая сила сильнее неправедного ума,
страданье сильней творенья, разве что чудо.
Странно, что Свет сияет во тьме, и тьма
не одолела его покуда.

verses

***

Волокут Перуна, ох, волокут, слышен рокот вод.
Перуна бросают в Днипро головой вперед.
Он плывет, что твое бревно, обратив к облакам
плоский раскосый лик, вызолоченный ус.
Он и есть бревно, но сумел сохранить народ,
который пришлые греки прибрали к рукам.
По головам греков, аки посуху, грядет Иисус.

Огромный крест стоит на зеленом холме.
Перун плывет, и вот что у него на уме,
вот что у него на деревянном уме:

Крест тоже дерево. Два бревна.
Дивиться нечему. Эта страна
привыкла кланяться дереву, камню. Грома раскат
людей повергает в дрожь.
Ложь у них нарасхват.
Любую правду перетолкуют в ложь.
Я был елдак, торчащий из выпуклости земной.
Смотри, Преемник, что стало со мной.
Я хранил народ и Ты сохранишь народ.
Но настанет и Твой черед,
настанет и Твой черед.

Перун плывет, и толпы неверных чад
глядят с холмов, и кричат, кричат,
галдят с холмов и кричат: «Давай,
выплывай, Боже, давай, выплывай!»

Запрокинув лик к темнеющим, закипающим небесам,
Перун выплывает, Днипро течет по златым усам,
гремит на порогах, охватывает острова,
по которым волнами ходит высокая, высохшая трава.

verses

***

Волокут Перуна, ох, волокут, слышен рокот вод.
Перуна бросают в Днипро головой вперед.
Он плывет, что твое бревно, обратив к облакам
плоский раскосый лик, вызолоченный ус.
Он и есть бревно, но сумел сохранить народ,
который пришлые греки прибрали к рукам.
По головам греков, аки посуху, грядет Иисус.

Огромный крест стоит на зеленом холме.
Перун плывет, и вот что у него на уме,
вот что у него на деревянном уме:

Крест тоже дерево. Два бревна.
Дивиться нечему. Эта страна
привыкла кланяться дереву, камню. Грома раскат
людей повергает в дрожь.
Ложь у них нарасхват.
Любую правду перетолкуют в ложь.
Я был елдак, торчащий из выпуклости земной.
Смотри, Преемник, что стало со мной.
Я хранил народ и Ты сохранишь народ.
Но настанет и Твой черед,
настанет и Твой черед.

Перун плывет, и толпы неверных чад
глядят с холмов, и кричат, кричат,
галдят с холмов и кричат: «Давай,
выплывай, Боже, давай, выплывай!»

Запрокинув лик к темнеющим, закипающим небесам,
Перун выплывает, Днипро течет по златым усам,
гремит на порогах, охватывает острова,
по которым волнами ходит высокая, высохшая трава.