verses

***

Всего-то дел – месяцами не отвечать на письмо,
в конце концов, могло затеряться, да?
Не брать телефонную трубку. Потом само
собой придет одиночество. Города,
от которых остались только названия, или года,
от которых совсем ничего не осталось, в руке
свернутая газета. В ней – то же, что и всегда.
Последняя сигарета. В спичечном коробке
последняя спичка. Скоро стемнеет. Жара
спадет постепенно к полуночи. Позавчера
на улице, вроде, кто-то окликнул, но ты втянул
голову в плечи, пошел быстрее. Бронзовый стул
в городском саду на возвышении. Молодежь
фотографируется на память, которой в помине нет.
Там постоишь, отдышишься, подождешь,
пока успокоится сердце, померкнет свет,
свет очей твоих, говорит псалом, и тот не с тобой.
Друзья и ближние отстранились и молча стоят вдали.

На углу нищий джазмен с золотой трубой
нагибается и поднимает монетку с земли.

verses

***

Всего-то дел – месяцами не отвечать на письмо,
в конце концов, могло затеряться, да?
Не брать телефонную трубку. Потом само
собой придет одиночество. Города,
от которых остались только названия, или года,
от которых совсем ничего не осталось, в руке
свернутая газета. В ней – то же, что и всегда.
Последняя сигарета. В спичечном коробке
последняя спичка. Скоро стемнеет. Жара
спадет постепенно к полуночи. Позавчера
на улице, вроде, кто-то окликнул, но ты втянул
голову в плечи, пошел быстрее. Бронзовый стул
в городском саду на возвышении. Молодежь
фотографируется на память, которой в помине нет.
Там постоишь, отдышишься, подождешь,
пока успокоится сердце, померкнет свет,
свет очей твоих, говорит псалом, и тот не с тобой.
Друзья и ближние отстранились и молча стоят вдали.

На углу нищий джазмен с золотой трубой
нагибается и поднимает монетку с земли.

О дивный миг!

Вчера видел свежеустановленную Екатерину Вторую на Екатерининской же площади. После восстановления Преображенского Собора это второй серьезный шаг в безнадежном деле - положить на место украденное время так, чтобы никто ничего не заметил.

Но очень красиво, дамы и господа. Беру аппарат и выбираюсь на улицу, авось сфотографирую чаго...

Интересно, а потемкинцев на Таможенной площади уже установили?

Впрочем, откровенно говоря, не так уж интересно.

Во время установки Екатерины дама в вышиванке убедительно просила кацапов отправиться в Москву.
Хотелось спросить. как быть с иными национальностями. Но задавать вопросы возбужденной даме со стороны психолога по меньшей мере - непрофессионально.

О дивный миг!

Вчера видел свежеустановленную Екатерину Вторую на Екатерининской же площади. После восстановления Преображенского Собора это второй серьезный шаг в безнадежном деле - положить на место украденное время так, чтобы никто ничего не заметил.

Но очень красиво, дамы и господа. Беру аппарат и выбираюсь на улицу, авось сфотографирую чаго...

Интересно, а потемкинцев на Таможенной площади уже установили?

Впрочем, откровенно говоря, не так уж интересно.

Во время установки Екатерины дама в вышиванке убедительно просила кацапов отправиться в Москву.
Хотелось спросить. как быть с иными национальностями. Но задавать вопросы возбужденной даме со стороны психолога по меньшей мере - непрофессионально.

Так это было...

Памятник Екатерине-матушке при царе-батюшке на старой открытке. Потом его. конечно, снесли. Памятник был сооружен к столетию Одессы и помимо подписавшей рескрипт об основании города царицы, увековечил четырех деятелей, реально поднявших город. Эти четыре скульптуры числились в экспонатах музея истории города, где и стояли во дворе, сначала прислоненные "к стенке", а потом установленные на маленьких постаментах. Нижняя часть императрицы, как наиболее грешная, была уничтожена, а верхняя также пребывала во дворике музея.

Так это было...

Памятник Екатерине-матушке при царе-батюшке на старой открытке. Потом его. конечно, снесли. Памятник был сооружен к столетию Одессы и помимо подписавшей рескрипт об основании города царицы, увековечил четырех деятелей, реально поднявших город. Эти четыре скульптуры числились в экспонатах музея истории города, где и стояли во дворе, сначала прислоненные "к стенке", а потом установленные на маленьких постаментах. Нижняя часть императрицы, как наиболее грешная, была уничтожена, а верхняя также пребывала во дворике музея.