verses

***

Первый этаж двухэтажного флигеля. Бабушка Дуня
в окне, что справа от входа. Глухая. Глядит сквозь стекло,
не мытое с прошлой Пасхи. Все говорят – колдунья.
Октябрь на дворе. А солнышко припекло.

Дети играют в жмурки. Смотрит бабушка Дуня.
Ничего не слышит: мир, как немое кино,
правда, цветное. Дети ей тычут в окошко дули.
это от сглаза. Бабушка смотрит в окно.

Говорят, на столе у нее лежат восковые фигурки.
Их много, но бабушка всех знает по именам.
Говорят, там есть и детки, те, что играют в жмурки.
А правду ли говорят – о том неизвестно нам.

Дознаемся ли до правды? Век человеческий краток.
Бабушка Дуня встает в четыре часа утра.
женской фигурке иголку вонзает между лопаток,
говорит: Собирайся, Лиза, тебе пора.

И Лизу увозит скорая, но не в больницу.
Голоса будят соседей. Полпятого на часах.
С утра на балконе у Лизы увидят черную птицу,
раза в три крупнее вороны. Но хватит о чудесах.

Расскажут, что Лиза недавно заказывала молебен.
Трижды святою водой кропила Дунину дверь.
Но, оказалось, молебен был не так уж целебен.
Баба Дуня - она покрепче. Хочешь верь, хочешь – не верь.

verses

***

Первый этаж двухэтажного флигеля. Бабушка Дуня
в окне, что справа от входа. Глухая. Глядит сквозь стекло,
не мытое с прошлой Пасхи. Все говорят – колдунья.
Октябрь на дворе. А солнышко припекло.

Дети играют в жмурки. Смотрит бабушка Дуня.
Ничего не слышит: мир, как немое кино,
правда, цветное. Дети ей тычут в окошко дули.
это от сглаза. Бабушка смотрит в окно.

Говорят, на столе у нее лежат восковые фигурки.
Их много, но бабушка всех знает по именам.
Говорят, там есть и детки, те, что играют в жмурки.
А правду ли говорят – о том неизвестно нам.

Дознаемся ли до правды? Век человеческий краток.
Бабушка Дуня встает в четыре часа утра.
женской фигурке иголку вонзает между лопаток,
говорит: Собирайся, Лиза, тебе пора.

И Лизу увозит скорая, но не в больницу.
Голоса будят соседей. Полпятого на часах.
С утра на балконе у Лизы увидят черную птицу,
раза в три крупнее вороны. Но хватит о чудесах.

Расскажут, что Лиза недавно заказывала молебен.
Трижды святою водой кропила Дунину дверь.
Но, оказалось, молебен был не так уж целебен.
Баба Дуня - она покрепче. Хочешь верь, хочешь – не верь.

ДР

С днем рождения, redkinn! Всего Вам доброго!

ДР

С днем рождения, redkinn! Всего Вам доброго!

7 октября 2006

***

В этом городе стаи ворон
перед отлетом, проявляя
должную дисциплину,
собираются на вокзальной
площади и прилегающих
улицах, игнорируя
аэропорт, вероятно,
в силу консерватизма,
присущего древним птицам,
и, возможно, из опасения
столкновений с аппаратами,
пересекающими наше общее небо
несколько раз в день.

Осеннее, тусклое небо.

Последняя улица, вымощенная брусчаткой.
Последний город, до которого
мне еще есть дело, несмотря ни на что.
Ни на что и, прежде всего, на сам город.

Включишь ящик. Лицо поперек экрана.
Сообщают новости. Тело женщины в лифте.
Четыре пули. Пистолет положили рядом.
Без отпечатков пальцев. Можно не проверять.

В розыск объявлен парень,
лишенный особых примет,
то есть – целое поколение,
которое не найдут,
и, следовательно, не накажут.

Но это там, далеко,
в другой столице, а здесь
по улице едет машина,
распугивая ворон
их же собственным карканьем,
которое значит что-то.

Но птицы сейчас не из робких.
А мы чуть что – шарахаемся.
Примеряем все на себя.

Например, четыре пули
и тело женщины в лифте.

Это так, для примера.

7 октября 2006

***

В этом городе стаи ворон
перед отлетом, проявляя
должную дисциплину,
собираются на вокзальной
площади и прилегающих
улицах, игнорируя
аэропорт, вероятно,
в силу консерватизма,
присущего древним птицам,
и, возможно, из опасения
столкновений с аппаратами,
пересекающими наше общее небо
несколько раз в день.

Осеннее, тусклое небо.

Последняя улица, вымощенная брусчаткой.
Последний город, до которого
мне еще есть дело, несмотря ни на что.
Ни на что и, прежде всего, на сам город.

Включишь ящик. Лицо поперек экрана.
Сообщают новости. Тело женщины в лифте.
Четыре пули. Пистолет положили рядом.
Без отпечатков пальцев. Можно не проверять.

В розыск объявлен парень,
лишенный особых примет,
то есть – целое поколение,
которое не найдут,
и, следовательно, не накажут.

Но это там, далеко,
в другой столице, а здесь
по улице едет машина,
распугивая ворон
их же собственным карканьем,
которое значит что-то.

Но птицы сейчас не из робких.
А мы чуть что – шарахаемся.
Примеряем все на себя.

Например, четыре пули
и тело женщины в лифте.

Это так, для примера.

развлечения Его Серости

Мастер коллажа.

развлечения Его Серости

Мастер коллажа.