![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Nov. 1st, 2007
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
Спиричуэл. Поезд-2
Nov. 1st, 2007 01:23 amПоезд! Что за поезд, Господи!
Синий поезд, скорый поезд,
Твой синескорый поезд!
Машет фонарем зеленым
шестикрылый проводник,
и веселые вагоны
едут к небу напрямик!
На границе поезд останавливают.
Проверка документов.
Женщина в форме пришла на работу с дочкой.
Дочке в школу на вторую смену.
Женщина открывает паспорт,
смотрит в лицо пассажиру: сверка.
Она ставит в паспорте штамп-стрелку,
просит пассажира открыть рот,
кладет ему под язык мелкую античную
бронзовую монетку,
накрывает лицо пассажира подушкой,
вынимает пистолет.
Дочка в белом фартущке, с белыми бантами
на туго заплетенных косичках
сидит на откидном стульчике
в конце коридора.
При каждом звуке выстрела она вздрагивает.
Поезд! Что за поезд, Господи!
Синий поезд, скорый поезд,
Твой синескорый поезд!
Наконец мама возвращается,
берет дочку за руку
и выводит ее на перрон.
Они идут по направлению к огромному
серому вокзалу, украшенному скульптурами
совершенных людей, которым
принадлежит будущее,
если только будущее существует.
Мама, тебе не страшно? - спрашивает дочь.
А чего тут страшного, - отвечает мама, -
они сами купили туда билеты,
а иначе туда нельзя.
Посмотри, никто из них не боится,
не бежит. не кричит.
Не беспокойся о них, доченька,
поезд приедет вовремя.
Там их встретят.
Поезд! Что за поезд, Господи!
Синий поезд, скорый поезд,
Твой синескорый поезд!
Синий поезд, скорый поезд,
Твой синескорый поезд!
Машет фонарем зеленым
шестикрылый проводник,
и веселые вагоны
едут к небу напрямик!
На границе поезд останавливают.
Проверка документов.
Женщина в форме пришла на работу с дочкой.
Дочке в школу на вторую смену.
Женщина открывает паспорт,
смотрит в лицо пассажиру: сверка.
Она ставит в паспорте штамп-стрелку,
просит пассажира открыть рот,
кладет ему под язык мелкую античную
бронзовую монетку,
накрывает лицо пассажира подушкой,
вынимает пистолет.
Дочка в белом фартущке, с белыми бантами
на туго заплетенных косичках
сидит на откидном стульчике
в конце коридора.
При каждом звуке выстрела она вздрагивает.
Поезд! Что за поезд, Господи!
Синий поезд, скорый поезд,
Твой синескорый поезд!
Наконец мама возвращается,
берет дочку за руку
и выводит ее на перрон.
Они идут по направлению к огромному
серому вокзалу, украшенному скульптурами
совершенных людей, которым
принадлежит будущее,
если только будущее существует.
Мама, тебе не страшно? - спрашивает дочь.
А чего тут страшного, - отвечает мама, -
они сами купили туда билеты,
а иначе туда нельзя.
Посмотри, никто из них не боится,
не бежит. не кричит.
Не беспокойся о них, доченька,
поезд приедет вовремя.
Там их встретят.
Поезд! Что за поезд, Господи!
Синий поезд, скорый поезд,
Твой синескорый поезд!
Спиричуэл. Поезд-2
Nov. 1st, 2007 01:23 amПоезд! Что за поезд, Господи!
Синий поезд, скорый поезд,
Твой синескорый поезд!
Машет фонарем зеленым
шестикрылый проводник,
и веселые вагоны
едут к небу напрямик!
На границе поезд останавливают.
Проверка документов.
Женщина в форме пришла на работу с дочкой.
Дочке в школу на вторую смену.
Женщина открывает паспорт,
смотрит в лицо пассажиру: сверка.
Она ставит в паспорте штамп-стрелку,
просит пассажира открыть рот,
кладет ему под язык мелкую античную
бронзовую монетку,
накрывает лицо пассажира подушкой,
вынимает пистолет.
Дочка в белом фартущке, с белыми бантами
на туго заплетенных косичках
сидит на откидном стульчике
в конце коридора.
При каждом звуке выстрела она вздрагивает.
Поезд! Что за поезд, Господи!
Синий поезд, скорый поезд,
Твой синескорый поезд!
Наконец мама возвращается,
берет дочку за руку
и выводит ее на перрон.
Они идут по направлению к огромному
серому вокзалу, украшенному скульптурами
совершенных людей, которым
принадлежит будущее,
если только будущее существует.
Мама, тебе не страшно? - спрашивает дочь.
А чего тут страшного, - отвечает мама, -
они сами купили туда билеты,
а иначе туда нельзя.
Посмотри, никто из них не боится,
не бежит. не кричит.
Не беспокойся о них, доченька,
поезд приедет вовремя.
Там их встретят.
Поезд! Что за поезд, Господи!
Синий поезд, скорый поезд,
Твой синескорый поезд!
Синий поезд, скорый поезд,
Твой синескорый поезд!
Машет фонарем зеленым
шестикрылый проводник,
и веселые вагоны
едут к небу напрямик!
На границе поезд останавливают.
Проверка документов.
Женщина в форме пришла на работу с дочкой.
Дочке в школу на вторую смену.
Женщина открывает паспорт,
смотрит в лицо пассажиру: сверка.
Она ставит в паспорте штамп-стрелку,
просит пассажира открыть рот,
кладет ему под язык мелкую античную
бронзовую монетку,
накрывает лицо пассажира подушкой,
вынимает пистолет.
Дочка в белом фартущке, с белыми бантами
на туго заплетенных косичках
сидит на откидном стульчике
в конце коридора.
При каждом звуке выстрела она вздрагивает.
Поезд! Что за поезд, Господи!
Синий поезд, скорый поезд,
Твой синескорый поезд!
Наконец мама возвращается,
берет дочку за руку
и выводит ее на перрон.
Они идут по направлению к огромному
серому вокзалу, украшенному скульптурами
совершенных людей, которым
принадлежит будущее,
если только будущее существует.
Мама, тебе не страшно? - спрашивает дочь.
А чего тут страшного, - отвечает мама, -
они сами купили туда билеты,
а иначе туда нельзя.
Посмотри, никто из них не боится,
не бежит. не кричит.
Не беспокойся о них, доченька,
поезд приедет вовремя.
Там их встретят.
Поезд! Что за поезд, Господи!
Синий поезд, скорый поезд,
Твой синескорый поезд!
Где были, что делали
Nov. 1st, 2007 11:59 amБыли в Москве на пятом Биеннале поэтов. Это был "фестиваль фестивалей", то есть приглашали не отдельно взятых людей, а целыми тусовками: Нью-Йоркской, Квебекской, Мадридской, Тбилисской. Мы с Пернатой проходили по Нью-Йоркскому списку. Страна Украина в программе Биеннале в этом сезоне отсутствовала. Впечатления очень сложные.
С одной стороны - несколько очень хороших программ, пусть не вполне "дотянутых", как "Бестиарий" Владимира Смоляра, где я был верблюдом два раза. Удались и чтения в библиотеке иностранной литературы. О наших с Пернатой персональных вечерах в "Улице ОГИ" нескромно умалчиваю. Помимо всего прочего, они неожиданно исчезли из официальной программы и шли "довеском", как сказал мне специально выкрашенный Смоляром для моего вечера Файзов, по причинам техническим (сломался комп).
С другой стороны - явные провалы организации. В расстрельно-подвальной обстановке Пирогов на Никольской прошли уникальные "Полюса" - Америка-Европа. Список участнегов был неизвестен до последнего. Предполагалось, что буду защищать честь флага США, но в конце концов оказался в паре с Андреем Грицманом, который и пригласил меня в свое время в город Москву на мероприятие, то есть защищал честь Европейского континента.
Сразу после чтений Андрей свалил, а мы остались (а ведь главное в нашем деле - вовремя смыться, как говаривал Остап). Стихи читались на трех языках (кроме русского) из которых я понимал один (английский). Самое интересное, что переводы читаемых стихов были заранее сделаны и распечатаны (и даже сброшюрованы!), но попали в руки слушателей к концу чтений.
Но и это было бесмысленно, ибо в наполненном тьмой и дымом подвале ничего прочесть нельзя. Позднее книга была прочитана. Не знаю, как с французскими текстами, но с многими английскими переводчики расправились беспощадно. Иногда ими, возможно, руководили соображения морали. Так мужчина, выбирающийся из постели с женщиной, в смысле, сваливал он от нее, в переводе брал ее с собой. Потом мужчина мочился в кусты и любовался при этом звездным небом, а в переводе он, бидолажный, просто щурился на звездное небо. Но иногда даже целомудрие не могло оправдать ляпов. Некоторые тексты, впрочем, почти не пострадали.
Пытаюсь представить себе, как читал бы на русском языке в аудитории по-русски не понимающей.
Так и не смог представить. Наверное, извинился бы и промолчал.
На этом вечере меня спросили, как я отношусь к фестивалям актуальной поэзии. Ответил, что актуальной поэзией являются тексты к попсе типа муси-муси, пуси-пуси. А поэзия сегодня малоактуальна. Не работает она. А когда нет работы остается праздник, фестиваль.
Праздники в Билингве м.б. и хороши, но мне были не по силам. Через двадцать минут начинал задыхаться и то и дело выходил по самой большой нужде - глотнуть свежего воздуха. Да. фестиваль - это молодость мира, и его проводить молодым. За общим гулом тусовки отдельных голосов было не разобрать. Пытались разговаривать с Гуголевым, то и дело переспрашивая друг друга.
На закрытие фестиваля, посвященное памяти Пригова не пошли. В Москве мы были гостями прекрасного поэта, одного из ближайших друзей покойного. Еще два друга Дмитрия Александровича до последнего ждали - позовут ли их. Михаил Айзенберг все же пошел, но на него микрофона не хватило: народ уже расслаблялся.
А мы с нашим гостеприимным хозяином и его мощным псом Беней в это время бродили по московским бульварам и говорили о стихах. Вспоминали старое - в конце концов, было что вспомнить! И эта прогулка в солнечный призовой день, почти немыслимый в Москве в это время, вечера за чашкой чая (без рюмки водки!) было лучшим в этой поездке.
Сергей и Лена, жаль, у вас нет ЖЖ, спасибо вам за все!!! Как хочется повторить этот опыт на нашей одесской земле, в парке Шевченко, к примеру, только собаки у нас нет, а кота Гарфилда мы с собой не возьмем.
Спасибо Владимиру Смоляру, оформившему презентацию книжки, ставшей нашим совместным проектом.
Спасибо Файзову и Цветкову, они сделали все что могли.
В ушах до сих пор звучит голос моего грузинского друга: Даарагой! Скажи мне кто ты? Паанимаешь, я очень пьяный... Как не понять?
С одной стороны - несколько очень хороших программ, пусть не вполне "дотянутых", как "Бестиарий" Владимира Смоляра, где я был верблюдом два раза. Удались и чтения в библиотеке иностранной литературы. О наших с Пернатой персональных вечерах в "Улице ОГИ" нескромно умалчиваю. Помимо всего прочего, они неожиданно исчезли из официальной программы и шли "довеском", как сказал мне специально выкрашенный Смоляром для моего вечера Файзов, по причинам техническим (сломался комп).
С другой стороны - явные провалы организации. В расстрельно-подвальной обстановке Пирогов на Никольской прошли уникальные "Полюса" - Америка-Европа. Список участнегов был неизвестен до последнего. Предполагалось, что буду защищать честь флага США, но в конце концов оказался в паре с Андреем Грицманом, который и пригласил меня в свое время в город Москву на мероприятие, то есть защищал честь Европейского континента.
Сразу после чтений Андрей свалил, а мы остались (а ведь главное в нашем деле - вовремя смыться, как говаривал Остап). Стихи читались на трех языках (кроме русского) из которых я понимал один (английский). Самое интересное, что переводы читаемых стихов были заранее сделаны и распечатаны (и даже сброшюрованы!), но попали в руки слушателей к концу чтений.
Но и это было бесмысленно, ибо в наполненном тьмой и дымом подвале ничего прочесть нельзя. Позднее книга была прочитана. Не знаю, как с французскими текстами, но с многими английскими переводчики расправились беспощадно. Иногда ими, возможно, руководили соображения морали. Так мужчина, выбирающийся из постели с женщиной, в смысле, сваливал он от нее, в переводе брал ее с собой. Потом мужчина мочился в кусты и любовался при этом звездным небом, а в переводе он, бидолажный, просто щурился на звездное небо. Но иногда даже целомудрие не могло оправдать ляпов. Некоторые тексты, впрочем, почти не пострадали.
Пытаюсь представить себе, как читал бы на русском языке в аудитории по-русски не понимающей.
Так и не смог представить. Наверное, извинился бы и промолчал.
На этом вечере меня спросили, как я отношусь к фестивалям актуальной поэзии. Ответил, что актуальной поэзией являются тексты к попсе типа муси-муси, пуси-пуси. А поэзия сегодня малоактуальна. Не работает она. А когда нет работы остается праздник, фестиваль.
Праздники в Билингве м.б. и хороши, но мне были не по силам. Через двадцать минут начинал задыхаться и то и дело выходил по самой большой нужде - глотнуть свежего воздуха. Да. фестиваль - это молодость мира, и его проводить молодым. За общим гулом тусовки отдельных голосов было не разобрать. Пытались разговаривать с Гуголевым, то и дело переспрашивая друг друга.
На закрытие фестиваля, посвященное памяти Пригова не пошли. В Москве мы были гостями прекрасного поэта, одного из ближайших друзей покойного. Еще два друга Дмитрия Александровича до последнего ждали - позовут ли их. Михаил Айзенберг все же пошел, но на него микрофона не хватило: народ уже расслаблялся.
А мы с нашим гостеприимным хозяином и его мощным псом Беней в это время бродили по московским бульварам и говорили о стихах. Вспоминали старое - в конце концов, было что вспомнить! И эта прогулка в солнечный призовой день, почти немыслимый в Москве в это время, вечера за чашкой чая (без рюмки водки!) было лучшим в этой поездке.
Сергей и Лена, жаль, у вас нет ЖЖ, спасибо вам за все!!! Как хочется повторить этот опыт на нашей одесской земле, в парке Шевченко, к примеру, только собаки у нас нет, а кота Гарфилда мы с собой не возьмем.
Спасибо Владимиру Смоляру, оформившему презентацию книжки, ставшей нашим совместным проектом.
Спасибо Файзову и Цветкову, они сделали все что могли.
В ушах до сих пор звучит голос моего грузинского друга: Даарагой! Скажи мне кто ты? Паанимаешь, я очень пьяный... Как не понять?
Где были, что делали
Nov. 1st, 2007 11:59 amБыли в Москве на пятом Биеннале поэтов. Это был "фестиваль фестивалей", то есть приглашали не отдельно взятых людей, а целыми тусовками: Нью-Йоркской, Квебекской, Мадридской, Тбилисской. Мы с Пернатой проходили по Нью-Йоркскому списку. Страна Украина в программе Биеннале в этом сезоне отсутствовала. Впечатления очень сложные.
С одной стороны - несколько очень хороших программ, пусть не вполне "дотянутых", как "Бестиарий" Владимира Смоляра, где я был верблюдом два раза. Удались и чтения в библиотеке иностранной литературы. О наших с Пернатой персональных вечерах в "Улице ОГИ" нескромно умалчиваю. Помимо всего прочего, они неожиданно исчезли из официальной программы и шли "довеском", как сказал мне специально выкрашенный Смоляром для моего вечера Файзов, по причинам техническим (сломался комп).
С другой стороны - явные провалы организации. В расстрельно-подвальной обстановке Пирогов на Никольской прошли уникальные "Полюса" - Америка-Европа. Список участнегов был неизвестен до последнего. Предполагалось, что буду защищать честь флага США, но в конце концов оказался в паре с Андреем Грицманом, который и пригласил меня в свое время в город Москву на мероприятие, то есть защищал честь Европейского континента.
Сразу после чтений Андрей свалил, а мы остались (а ведь главное в нашем деле - вовремя смыться, как говаривал Остап). Стихи читались на трех языках (кроме русского) из которых я понимал один (английский). Самое интересное, что переводы читаемых стихов были заранее сделаны и распечатаны (и даже сброшюрованы!), но попали в руки слушателей к концу чтений.
Но и это было бесмысленно, ибо в наполненном тьмой и дымом подвале ничего прочесть нельзя. Позднее книга была прочитана. Не знаю, как с французскими текстами, но с многими английскими переводчики расправились беспощадно. Иногда ими, возможно, руководили соображения морали. Так мужчина, выбирающийся из постели с женщиной, в смысле, сваливал он от нее, в переводе брал ее с собой. Потом мужчина мочился в кусты и любовался при этом звездным небом, а в переводе он, бидолажный, просто щурился на звездное небо. Но иногда даже целомудрие не могло оправдать ляпов. Некоторые тексты, впрочем, почти не пострадали.
Пытаюсь представить себе, как читал бы на русском языке в аудитории по-русски не понимающей.
Так и не смог представить. Наверное, извинился бы и промолчал.
На этом вечере меня спросили, как я отношусь к фестивалям актуальной поэзии. Ответил, что актуальной поэзией являются тексты к попсе типа муси-муси, пуси-пуси. А поэзия сегодня малоактуальна. Не работает она. А когда нет работы остается праздник, фестиваль.
Праздники в Билингве м.б. и хороши, но мне были не по силам. Через двадцать минут начинал задыхаться и то и дело выходил по самой большой нужде - глотнуть свежего воздуха. Да. фестиваль - это молодость мира, и его проводить молодым. За общим гулом тусовки отдельных голосов было не разобрать. Пытались разговаривать с Гуголевым, то и дело переспрашивая друг друга.
На закрытие фестиваля, посвященное памяти Пригова не пошли. В Москве мы были гостями прекрасного поэта, одного из ближайших друзей покойного. Еще два друга Дмитрия Александровича до последнего ждали - позовут ли их. Михаил Айзенберг все же пошел, но на него микрофона не хватило: народ уже расслаблялся.
А мы с нашим гостеприимным хозяином и его мощным псом Беней в это время бродили по московским бульварам и говорили о стихах. Вспоминали старое - в конце концов, было что вспомнить! И эта прогулка в солнечный призовой день, почти немыслимый в Москве в это время, вечера за чашкой чая (без рюмки водки!) было лучшим в этой поездке.
Сергей и Лена, жаль, у вас нет ЖЖ, спасибо вам за все!!! Как хочется повторить этот опыт на нашей одесской земле, в парке Шевченко, к примеру, только собаки у нас нет, а кота Гарфилда мы с собой не возьмем.
Спасибо Владимиру Смоляру, оформившему презентацию книжки, ставшей нашим совместным проектом.
Спасибо Файзову и Цветкову, они сделали все что могли.
В ушах до сих пор звучит голос моего грузинского друга: Даарагой! Скажи мне кто ты? Паанимаешь, я очень пьяный... Как не понять?
С одной стороны - несколько очень хороших программ, пусть не вполне "дотянутых", как "Бестиарий" Владимира Смоляра, где я был верблюдом два раза. Удались и чтения в библиотеке иностранной литературы. О наших с Пернатой персональных вечерах в "Улице ОГИ" нескромно умалчиваю. Помимо всего прочего, они неожиданно исчезли из официальной программы и шли "довеском", как сказал мне специально выкрашенный Смоляром для моего вечера Файзов, по причинам техническим (сломался комп).
С другой стороны - явные провалы организации. В расстрельно-подвальной обстановке Пирогов на Никольской прошли уникальные "Полюса" - Америка-Европа. Список участнегов был неизвестен до последнего. Предполагалось, что буду защищать честь флага США, но в конце концов оказался в паре с Андреем Грицманом, который и пригласил меня в свое время в город Москву на мероприятие, то есть защищал честь Европейского континента.
Сразу после чтений Андрей свалил, а мы остались (а ведь главное в нашем деле - вовремя смыться, как говаривал Остап). Стихи читались на трех языках (кроме русского) из которых я понимал один (английский). Самое интересное, что переводы читаемых стихов были заранее сделаны и распечатаны (и даже сброшюрованы!), но попали в руки слушателей к концу чтений.
Но и это было бесмысленно, ибо в наполненном тьмой и дымом подвале ничего прочесть нельзя. Позднее книга была прочитана. Не знаю, как с французскими текстами, но с многими английскими переводчики расправились беспощадно. Иногда ими, возможно, руководили соображения морали. Так мужчина, выбирающийся из постели с женщиной, в смысле, сваливал он от нее, в переводе брал ее с собой. Потом мужчина мочился в кусты и любовался при этом звездным небом, а в переводе он, бидолажный, просто щурился на звездное небо. Но иногда даже целомудрие не могло оправдать ляпов. Некоторые тексты, впрочем, почти не пострадали.
Пытаюсь представить себе, как читал бы на русском языке в аудитории по-русски не понимающей.
Так и не смог представить. Наверное, извинился бы и промолчал.
На этом вечере меня спросили, как я отношусь к фестивалям актуальной поэзии. Ответил, что актуальной поэзией являются тексты к попсе типа муси-муси, пуси-пуси. А поэзия сегодня малоактуальна. Не работает она. А когда нет работы остается праздник, фестиваль.
Праздники в Билингве м.б. и хороши, но мне были не по силам. Через двадцать минут начинал задыхаться и то и дело выходил по самой большой нужде - глотнуть свежего воздуха. Да. фестиваль - это молодость мира, и его проводить молодым. За общим гулом тусовки отдельных голосов было не разобрать. Пытались разговаривать с Гуголевым, то и дело переспрашивая друг друга.
На закрытие фестиваля, посвященное памяти Пригова не пошли. В Москве мы были гостями прекрасного поэта, одного из ближайших друзей покойного. Еще два друга Дмитрия Александровича до последнего ждали - позовут ли их. Михаил Айзенберг все же пошел, но на него микрофона не хватило: народ уже расслаблялся.
А мы с нашим гостеприимным хозяином и его мощным псом Беней в это время бродили по московским бульварам и говорили о стихах. Вспоминали старое - в конце концов, было что вспомнить! И эта прогулка в солнечный призовой день, почти немыслимый в Москве в это время, вечера за чашкой чая (без рюмки водки!) было лучшим в этой поездке.
Сергей и Лена, жаль, у вас нет ЖЖ, спасибо вам за все!!! Как хочется повторить этот опыт на нашей одесской земле, в парке Шевченко, к примеру, только собаки у нас нет, а кота Гарфилда мы с собой не возьмем.
Спасибо Владимиру Смоляру, оформившему презентацию книжки, ставшей нашим совместным проектом.
Спасибо Файзову и Цветкову, они сделали все что могли.
В ушах до сих пор звучит голос моего грузинского друга: Даарагой! Скажи мне кто ты? Паанимаешь, я очень пьяный... Как не понять?