***
А драконы в этом краю ходят на задних лапах
а передние у них слабы, словно детские ручки,
пасть - как ковш экскаватора, из пасти - запах.
зато речка прозрачна и в небе ни тучки.
Речка прозрачна, в ней ходит костистая рыба
опираясь на камни четырьмя плавниками.
Ей навстречу ползет хитином покрытая глыба,
шевеля клешнями. Все это длится веками.
А люди здесь чаще селятся на полянке
чтобы страшный лес под боком, и река недалеко.
и если выходят из дома, разве что в танке,
вертится башня, пушка пялит черное око.
А солдатская служба тут дольше жизни в четыре раза.
Ружье заржавело, в желудке пусто, в казарме - сырость.
Кишат многоножки - на каждом сегменте четыре глаза.
Подошвы истерлись. Форма поизносилась.
В хате темно. Угощает краса-девица
отставного солдата кислыми щами.
Щелкая клювом зубастым, первая птица
летает над плаунами, папоротниками и хвощами.
А драконы в этом краю ходят на задних лапах
а передние у них слабы, словно детские ручки,
пасть - как ковш экскаватора, из пасти - запах.
зато речка прозрачна и в небе ни тучки.
Речка прозрачна, в ней ходит костистая рыба
опираясь на камни четырьмя плавниками.
Ей навстречу ползет хитином покрытая глыба,
шевеля клешнями. Все это длится веками.
А люди здесь чаще селятся на полянке
чтобы страшный лес под боком, и река недалеко.
и если выходят из дома, разве что в танке,
вертится башня, пушка пялит черное око.
А солдатская служба тут дольше жизни в четыре раза.
Ружье заржавело, в желудке пусто, в казарме - сырость.
Кишат многоножки - на каждом сегменте четыре глаза.
Подошвы истерлись. Форма поизносилась.
В хате темно. Угощает краса-девица
отставного солдата кислыми щами.
Щелкая клювом зубастым, первая птица
летает над плаунами, папоротниками и хвощами.