verses

***

две стрелки сошлись в одну двадцать восемь шестого
время беззвучно переливается из пустого
в порожнее потерпи осталось немного

три пальто на вешалке напоминают о смертной казни
не заставит сдвинуться с места ни приказ ни
опасность надейся гляди вперед без боязни

там птичий рассвет тень обнимается с тенью
мир от рожденья движется к отраженью
отвержению отрешению отреченью

носишь разный хлам в квартирку чтобы не пустовала
напеваешь песню которую мать напевала
кружевные салфетки китайские покрывала

ничего что все меньше места среди разнородных
предметов выпуклых плоских холодных
никому не нужных господу не угодных

ничего что живешь как в подсобке у антиквара
у дядюшки якова всякого как известно товара
продашь и перепродашь не получишь навара

золоченый с чернью подстаканник да нет стакана
серебряные чешуйки копеечки иоанна
на львиных лапах с шарами чугунная ванна

красномедный чайник местами позеленевший
камин за всю зиму никого не согревший
дом переполненный человек опустевший

verses

***

две стрелки сошлись в одну двадцать восемь шестого
время беззвучно переливается из пустого
в порожнее потерпи осталось немного

три пальто на вешалке напоминают о смертной казни
не заставит сдвинуться с места ни приказ ни
опасность надейся гляди вперед без боязни

там птичий рассвет тень обнимается с тенью
мир от рожденья движется к отраженью
отвержению отрешению отреченью

носишь разный хлам в квартирку чтобы не пустовала
напеваешь песню которую мать напевала
кружевные салфетки китайские покрывала

ничего что все меньше места среди разнородных
предметов выпуклых плоских холодных
никому не нужных господу не угодных

ничего что живешь как в подсобке у антиквара
у дядюшки якова всякого как известно товара
продашь и перепродашь не получишь навара

золоченый с чернью подстаканник да нет стакана
серебряные чешуйки копеечки иоанна
на львиных лапах с шарами чугунная ванна

красномедный чайник местами позеленевший
камин за всю зиму никого не согревший
дом переполненный человек опустевший

verses

***

когда он вздыхает жить надоело она смотрит ему в лицо
говорит отравимся вместе но он скользя
взлядом поверх всего говорит что нельзя
богородица не велит и прочее потом на крыльцо

выходит у всех на виду покурить траву
типа так посмеяться увидеть сны наяву
облегчить течение мыслей не зная куда
если уж умирать так от страха или стыда

а ей-то всего-то жменю таблеток глотнуть
лечь на спину в халатике прощально вздохнуть
приходите омойте проводите в последний путь
стройные ножки вместе белы ручки на грудь

так ведь придут и омоют и проводят и отпоют
обманут батюшку что поделать последний приют
девять дней сорок дней а там уж и год
у отца обителей много свободный вход

одевайся пойдем под мелким зимним дождичком погулять
а то отравимся вместе чего придумала глядь

verses

***

когда он вздыхает жить надоело она смотрит ему в лицо
говорит отравимся вместе но он скользя
взлядом поверх всего говорит что нельзя
богородица не велит и прочее потом на крыльцо

выходит у всех на виду покурить траву
типа так посмеяться увидеть сны наяву
облегчить течение мыслей не зная куда
если уж умирать так от страха или стыда

а ей-то всего-то жменю таблеток глотнуть
лечь на спину в халатике прощально вздохнуть
приходите омойте проводите в последний путь
стройные ножки вместе белы ручки на грудь

так ведь придут и омоют и проводят и отпоют
обманут батюшку что поделать последний приют
девять дней сорок дней а там уж и год
у отца обителей много свободный вход

одевайся пойдем под мелким зимним дождичком погулять
а то отравимся вместе чего придумала глядь