***
Раннее утро. Плоский днестровский лиман.
Николаевка, Овидиополь, на другом берегу - Аккерман.
Различаешь турецкую крепость и греческую церквушку
по мере того, как рассеивается туман.
Купола у церквушки зеленые, колокольня бела.
Цитадель возвышается - башни и все дела.
Долговязый старик, сумасшедший на всю катушку
ходит взад-вперед по берегу в чем мать родила.
Мать родила его еще до первой войны.
Не было ни разрухи, ни великой-ужасной страны,
а он уже был, и его выводили к лиману
поглядеть, как пароходик тащится с той стороны.
Пароходик был белым как церковь, теперь таких уже нет.
Мальчик носил матроску и с бомбоном берет.
Все говорили, что он похож на наследника. Я не стану
возражать, потому что сохранился фотопортрет.
Мальчик в матроске. Женщина. Отрешенный взгляд.
Шляпка с цветами, белое платье до пят.
Крепость, церквушка, пароходик на заднем плане.
.........................................
Безумный старик проснулся. Остальные все еще спят.
Раннее утро. Плоский днестровский лиман.
Николаевка, Овидиополь, на другом берегу - Аккерман.
Различаешь турецкую крепость и греческую церквушку
по мере того, как рассеивается туман.
Купола у церквушки зеленые, колокольня бела.
Цитадель возвышается - башни и все дела.
Долговязый старик, сумасшедший на всю катушку
ходит взад-вперед по берегу в чем мать родила.
Мать родила его еще до первой войны.
Не было ни разрухи, ни великой-ужасной страны,
а он уже был, и его выводили к лиману
поглядеть, как пароходик тащится с той стороны.
Пароходик был белым как церковь, теперь таких уже нет.
Мальчик носил матроску и с бомбоном берет.
Все говорили, что он похож на наследника. Я не стану
возражать, потому что сохранился фотопортрет.
Мальчик в матроске. Женщина. Отрешенный взгляд.
Шляпка с цветами, белое платье до пят.
Крепость, церквушка, пароходик на заднем плане.
.........................................
Безумный старик проснулся. Остальные все еще спят.