verses

***

популярный сюжет гравюр руины колонны горы
морская бухта два парусника внутреннее свеченье
на вершинах то ли замки то ли соборы
отсюда не разобрать и для нас не имеет значенья

а прелату наверно хотелось бы чтобы храмы
а барону там или герцогу замки все же милее
среди развалин гуляют нарядные дамы
о прошедшей юности вспоминая не сожалея

начало века глядится в прошлое как в витрины
пейзажных древностей на фаянсе и на бумаге
легко размышлять какими будут оставленные нами руины
но закрыть глаза и представить не хватает отваги

какие хвощи и плауны разрастутся на нашей даче
какой бетон арматуру оставим мы чужим поколеньям
какое железо ржавчину все равно тем паче
растоплен камин и огонь прыгает по поленьям
и ползет паук сенокосец размышляющий об удаче
которую он принесет нам своим появленьем

verses

***

популярный сюжет гравюр руины колонны горы
морская бухта два парусника внутреннее свеченье
на вершинах то ли замки то ли соборы
отсюда не разобрать и для нас не имеет значенья

а прелату наверно хотелось бы чтобы храмы
а барону там или герцогу замки все же милее
среди развалин гуляют нарядные дамы
о прошедшей юности вспоминая не сожалея

начало века глядится в прошлое как в витрины
пейзажных древностей на фаянсе и на бумаге
легко размышлять какими будут оставленные нами руины
но закрыть глаза и представить не хватает отваги

какие хвощи и плауны разрастутся на нашей даче
какой бетон арматуру оставим мы чужим поколеньям
какое железо ржавчину все равно тем паче
растоплен камин и огонь прыгает по поленьям
и ползет паук сенокосец размышляющий об удаче
которую он принесет нам своим появленьем

гости

Первый был молод и решителен, он прямо сказал, что слишком занят для того чтобы обращать внимания на мои слова. Я вяло попытался убедить гостя в том, что говорю осмысленные вещи, но юноша так и не согласился, добавив, что не поклонник моего творчества. Второй наехал на первого за неподобающий тон и они долго говорили между собой о том, какой тон подобающий. Юноша покинул помещение, оставшись при своем мнении, второй вернулся домой и какое-то время рассказывал у себя о юном бретере.
Пришли два приятеля, долго-долго говорили с юношей и между собой, не обращая внимания на хозяина помещения. С одним из них перестал водиться после того, как он долго и нудно объяснял мне, что еврейство мешает мне понять русских и Россию. Но ко мне он продолжает заходить не здороваясь и уходить, не прощаясь. Его собеседник попытался как-то урезонить национально мыслящего гостя, но тот не унимался. Тогда, выразив национально мыслящему полное заверение в почтении и любви, он также удалился по-английски. Пришли два-три друга, и, обменявшись с хозяином парой слов, удалились. Пришел еще один старый друг и пытался с позиций средневековой этики рассуждать о сравнительной тяжести грехов - какой более смертный. Попытался объяснить ему, что вопросы национальности, веры и сексуальной ориентации третьих лиц в этом доме не обсуждаются - да куда там! Солидаризовавшись с известным критиком топро в отношении броцкого-слудского он удалился к себе.

Как я люблю наши ЖЖ дискуссии, господа, вааще приятно поговорить с людьми о таком, блин, дискурсе в таком, блин, ракурсе.

гости

Первый был молод и решителен, он прямо сказал, что слишком занят для того чтобы обращать внимания на мои слова. Я вяло попытался убедить гостя в том, что говорю осмысленные вещи, но юноша так и не согласился, добавив, что не поклонник моего творчества. Второй наехал на первого за неподобающий тон и они долго говорили между собой о том, какой тон подобающий. Юноша покинул помещение, оставшись при своем мнении, второй вернулся домой и какое-то время рассказывал у себя о юном бретере.
Пришли два приятеля, долго-долго говорили с юношей и между собой, не обращая внимания на хозяина помещения. С одним из них перестал водиться после того, как он долго и нудно объяснял мне, что еврейство мешает мне понять русских и Россию. Но ко мне он продолжает заходить не здороваясь и уходить, не прощаясь. Его собеседник попытался как-то урезонить национально мыслящего гостя, но тот не унимался. Тогда, выразив национально мыслящему полное заверение в почтении и любви, он также удалился по-английски. Пришли два-три друга, и, обменявшись с хозяином парой слов, удалились. Пришел еще один старый друг и пытался с позиций средневековой этики рассуждать о сравнительной тяжести грехов - какой более смертный. Попытался объяснить ему, что вопросы национальности, веры и сексуальной ориентации третьих лиц в этом доме не обсуждаются - да куда там! Солидаризовавшись с известным критиком топро в отношении броцкого-слудского он удалился к себе.

Как я люблю наши ЖЖ дискуссии, господа, вааще приятно поговорить с людьми о таком, блин, дискурсе в таком, блин, ракурсе.

verses

***

каменная химера
поглощает каменного выпрямленного человека
сжимая его ноги в когтистой лапе
совсем как ребенок
который ест эскимо на палочке

verses

***

каменная химера
поглощает каменного выпрямленного человека
сжимая его ноги в когтистой лапе
совсем как ребенок
который ест эскимо на палочке

verses

***

Я - ветхий леший. К ветке припав, смотрю,
как санитары леса, ноздря в ноздрю,
уходят через овражек к ближнему монастырю,
тот, что в холке выше - будет волчьим царем,
но я не завидую шерсти его и клыкам:
у меня у самого глаза горят янтарем,
у меня у самого шкура с подпалинами по бокам,
и повадкой я под стать матерым волкам.

Из монастыря выходит белый овечий Отец,
он серых волков постригает в белых овец,
санитары леса с воем ползут на брюхе к нему,
он волчьи шкуры сдирает, и волки по одному
встают убеленные царствовать в смиренном овечьем дому.

Один я остался с волчьей повадкой, один я таков,
во многом подобен волкам, похож на волков,
хоть и не волк я по крови, писал поэт, лысенький, из жидков.

Зимние путники, помните с этого дня
некого вам в лесу опасаться кроме меня.
Да и что я вам сделаю: так, пугану чуток,
покажу белый клык, с подпалиной рыжий бок...
С паршивого лешего - хоть волчьей шерсти клок.

verses

***

Я - ветхий леший. К ветке припав, смотрю,
как санитары леса, ноздря в ноздрю,
уходят через овражек к ближнему монастырю,
тот, что в холке выше - будет волчьим царем,
но я не завидую шерсти его и клыкам:
у меня у самого глаза горят янтарем,
у меня у самого шкура с подпалинами по бокам,
и повадкой я под стать матерым волкам.

Из монастыря выходит белый овечий Отец,
он серых волков постригает в белых овец,
санитары леса с воем ползут на брюхе к нему,
он волчьи шкуры сдирает, и волки по одному
встают убеленные царствовать в смиренном овечьем дому.

Один я остался с волчьей повадкой, один я таков,
во многом подобен волкам, похож на волков,
хоть и не волк я по крови, писал поэт, лысенький, из жидков.

Зимние путники, помните с этого дня
некого вам в лесу опасаться кроме меня.
Да и что я вам сделаю: так, пугану чуток,
покажу белый клык, с подпалиной рыжий бок...
С паршивого лешего - хоть волчьей шерсти клок.