verses

***

опять на черное белое на белое черное негатив
позитив напечатаем в кладовке при свете красного фонаря
плотную фотобумагу бережно опустив
в проявитель и закрепитель просушка потом
скрепкой на леску работа пропала зря
в пустой квартире лежит никому не нужный фотоальбом

ненужный фотоальбом обреченный дом
смотришь на лица в сепию представляя с трудом
жизнь двумерных младенцев младших школьников женихов
размещенных рядом с невестами в десяти
стандартных позах загсовский стиль таков
как секс на картинках жизнь тяжело нести

но жалко бросить и вот из последних сил
стыдясь что не тот фасон курам на смех
как старый костюм который носил и сносил
подкладку дважды менял отдавал в ателье
но не вычистить пятен не залатать прорех
ни в прокаженной совести ни в убогом жилье

verses

***

опять на черное белое на белое черное негатив
позитив напечатаем в кладовке при свете красного фонаря
плотную фотобумагу бережно опустив
в проявитель и закрепитель просушка потом
скрепкой на леску работа пропала зря
в пустой квартире лежит никому не нужный фотоальбом

ненужный фотоальбом обреченный дом
смотришь на лица в сепию представляя с трудом
жизнь двумерных младенцев младших школьников женихов
размещенных рядом с невестами в десяти
стандартных позах загсовский стиль таков
как секс на картинках жизнь тяжело нести

но жалко бросить и вот из последних сил
стыдясь что не тот фасон курам на смех
как старый костюм который носил и сносил
подкладку дважды менял отдавал в ателье
но не вычистить пятен не залатать прорех
ни в прокаженной совести ни в убогом жилье

исторические хроники

***

У Великого Герцогства появился союзник –
колхоз имени Чехова – хозяйство передовое.
Председатель выделил герцогу самолет-кукурузник,
трактор с двумя пулеметами, редьку с пышной ботвою,

ваньку с огромным встанькой, девочку – неваляшку,
страусиху-несушку, небольшое телячье стадо.
Ванька валяет ваньку. Девочка щиплет ромашку –
любит- не любит-любит, так ей, сучке, и надо.

Маленький герцог какао пьет на террасе,
Глядит, как самолетик кувыркается над холмами,
платит рубль с полтиной великанше, сидящей на кассе
и уходит в покои, не попрощавшись с нами.

А мы - стоим на коленях, шапки ломаем,
Смилуйтесь, ваша светлость, прикажите издать законы,
чтоб герцогство стало - остров, безводен, необитаем,
чтоб океан - безбрежен, а небеса – бездонны.

***

Стена высотой в пять метров вокруг елового сада.
Два геральдических перца, набухая, стоят у входа.
Стену воздвигли от смердов, чтобы не чуять смрада.
Но крыша должна быть одна у барина и у народа.

Оттого-то мраморная беседка крыта соломой,
усадьба в стиле ампир крыта сухой осокой.
Старый герцог страдает неизлечимой комой,
власть его в последние годы была не такой жестокой.

Сморщенные легкие раздувают ему мехами
от дедовской фисгармонии. Подкачивают насосом
холодную кровь. Все это длится веками.
А внучек по саду бегает голым-босым.

И видит дворня: у внучка не стопы – копытца,
шерстью сплошь заросли бедра и икры,
козлом разит – в двух метрах нельзя находиться,
мальцу уж трехсотый год, а он все играет в игры.

То возле курятника, то возле молочной фермы.
Все спорят: кого он там – телок или доярок.
Всюду, где бегает он – пятна мочи и спермы.
Пусть старик живет! Наследник растет – не подарок.

(август 2009 г.)

исторические хроники

***

У Великого Герцогства появился союзник –
колхоз имени Чехова – хозяйство передовое.
Председатель выделил герцогу самолет-кукурузник,
трактор с двумя пулеметами, редьку с пышной ботвою,

ваньку с огромным встанькой, девочку – неваляшку,
страусиху-несушку, небольшое телячье стадо.
Ванька валяет ваньку. Девочка щиплет ромашку –
любит- не любит-любит, так ей, сучке, и надо.

Маленький герцог какао пьет на террасе,
Глядит, как самолетик кувыркается над холмами,
платит рубль с полтиной великанше, сидящей на кассе
и уходит в покои, не попрощавшись с нами.

А мы - стоим на коленях, шапки ломаем,
Смилуйтесь, ваша светлость, прикажите издать законы,
чтоб герцогство стало - остров, безводен, необитаем,
чтоб океан - безбрежен, а небеса – бездонны.

***

Стена высотой в пять метров вокруг елового сада.
Два геральдических перца, набухая, стоят у входа.
Стену воздвигли от смердов, чтобы не чуять смрада.
Но крыша должна быть одна у барина и у народа.

Оттого-то мраморная беседка крыта соломой,
усадьба в стиле ампир крыта сухой осокой.
Старый герцог страдает неизлечимой комой,
власть его в последние годы была не такой жестокой.

Сморщенные легкие раздувают ему мехами
от дедовской фисгармонии. Подкачивают насосом
холодную кровь. Все это длится веками.
А внучек по саду бегает голым-босым.

И видит дворня: у внучка не стопы – копытца,
шерстью сплошь заросли бедра и икры,
козлом разит – в двух метрах нельзя находиться,
мальцу уж трехсотый год, а он все играет в игры.

То возле курятника, то возле молочной фермы.
Все спорят: кого он там – телок или доярок.
Всюду, где бегает он – пятна мочи и спермы.
Пусть старик живет! Наследник растет – не подарок.

(август 2009 г.)