verses

***
Звиаду Ратиани
Художественное кино со временем становится хроникальным.
В смысле - треск, царапины, костюмы, вышедшие из моды.
Вымысел сведен к кавказским горам, тбилисским хинкальным,
водам Лагидзе - были такие цветные, сладкие воды.

Все остальное - правда: улочки и любовь, стирка, готовка,
кинжал и газыри, оставшиеся от деда и проданные на рынке.
На стене - листовка, в тюрьме объявлена голодовка.
Добрый разбойник идет по лесной тропинке.

Со временем фон и фигура поменялись местами:
все чаще вспоминаются актеры второго плана.
Генерал в пролетке, увешанный звездами и крестами,
старушка в черном. чай прихлебывающая из стакана.

Нельзя уследить за действием. Ничего не ждешь от финала.
Да и какая развязка? Только узел затянется туже.
Реальнее та война, которая миновала.
Печальнее та вдова, что позабыла о муже.

verses

***
Звиаду Ратиани
Художественное кино со временем становится хроникальным.
В смысле - треск, царапины, костюмы, вышедшие из моды.
Вымысел сведен к кавказским горам, тбилисским хинкальным,
водам Лагидзе - были такие цветные, сладкие воды.

Все остальное - правда: улочки и любовь, стирка, готовка,
кинжал и газыри, оставшиеся от деда и проданные на рынке.
На стене - листовка, в тюрьме объявлена голодовка.
Добрый разбойник идет по лесной тропинке.

Со временем фон и фигура поменялись местами:
все чаще вспоминаются актеры второго плана.
Генерал в пролетке, увешанный звездами и крестами,
старушка в черном. чай прихлебывающая из стакана.

Нельзя уследить за действием. Ничего не ждешь от финала.
Да и какая развязка? Только узел затянется туже.
Реальнее та война, которая миновала.
Печальнее та вдова, что позабыла о муже.