verses

***

Местный камень живет от силы двести лет, это предельный срок.
выйдешь из дома - камень, вернешься - песок,
уходящий меж пальцев, меж стихотворных строк,
предельное время углом пальца стучится в висок.

Смотришь на разрушение, покачивая головой:
из песка построят дети дом, не хуже, чем твой.
С башенками, воротами, зубчаткой - стеной крепостной,
смотрит, дивится, не нахвалится люд честной.

Ржавый ящик почтовый на свалке валяется. В нем
белый конверт, помеченный позавчерашним днем:
напоминанье о долге за воду, за свет, за газ.
Как говорится, чтоб это было в последний раз.

verses

***

Местный камень живет от силы двести лет, это предельный срок.
выйдешь из дома - камень, вернешься - песок,
уходящий меж пальцев, меж стихотворных строк,
предельное время углом пальца стучится в висок.

Смотришь на разрушение, покачивая головой:
из песка построят дети дом, не хуже, чем твой.
С башенками, воротами, зубчаткой - стеной крепостной,
смотрит, дивится, не нахвалится люд честной.

Ржавый ящик почтовый на свалке валяется. В нем
белый конверт, помеченный позавчерашним днем:
напоминанье о долге за воду, за свет, за газ.
Как говорится, чтоб это было в последний раз.

Одесский синдром

*

Представьте себе девять томов под названием "Врачебная Одесса". Представили? У Вас богатое воображение. А теперь представьте себе девять томов под названием "Бандитская Одесса". И представлять не нужно - иди в книжный магазин, или, лучше на книжный рынок и покупай, если только найдешь, а то быстро раскупается!

К чему это я? Автор "Бандитской Одессы" - известный врач, сын выдающегося ученого, да и сам - профессор. Надеяться, что какой-либо вор в законе сделает ответную любезность и напишет многотомный труд об одесской медицине не приходится...

*

А вот для меня доктор Пирогов, давший имя Медицинскому Университету, ничем не хуже Мишки Япончика. Если и отрывал руки-ноги, то на войне, ампутировал, применяя, кстати, наркоз. Мишка и подручные его к наркозу не прибегали... И Сеченов, трудившийся в Одессе, тоже не чета Мишке. Хоть и теорию Сеченова я не люблю, и голов лягушачьих физиолог отрезал несчетно, хоть французский ресторан открывай при его лаборатории. Но лягушка - не человек...

*
Сеченов говорил, что все наши чувства и мысли суть - рефлексы.

У меня есть некий врожденный, безусловный рефлекс на уголовщину: отвержение и отвращение. Одесский миф избирательно подавляет этот, на мой взгляд, важнейший рефлекс.

Вот, даже в "Ликвидации", следователь Гоцман с урками борется, и в то же время их уважает. И Утесов, на концерте которого в Одесском оперном (от слова "опер"?) арестовывают воров в законе, просит прошения у... Одессы. Это, впрочем, миф об Утесове. Но и реальный Утесов едва ли не главный музоформитель одесского мифа. Впрочем, о музыке - особый разговор.

А пока - реальное воспоминание. В лихие девяностые был у Одессы "крестный отец" по кличке Карабас. Влияние его в городе в то время трудно переоценить. Говорят, что и крупные чиновники у него на ковре бывали. Так вот, на каком-то одесском мероприятии КВН-щики пошутили: венок "Дерибасу от Карабаса".

И все смеялись, честное слово.

Одесский синдром

*

Представьте себе девять томов под названием "Врачебная Одесса". Представили? У Вас богатое воображение. А теперь представьте себе девять томов под названием "Бандитская Одесса". И представлять не нужно - иди в книжный магазин, или, лучше на книжный рынок и покупай, если только найдешь, а то быстро раскупается!

К чему это я? Автор "Бандитской Одессы" - известный врач, сын выдающегося ученого, да и сам - профессор. Надеяться, что какой-либо вор в законе сделает ответную любезность и напишет многотомный труд об одесской медицине не приходится...

*

А вот для меня доктор Пирогов, давший имя Медицинскому Университету, ничем не хуже Мишки Япончика. Если и отрывал руки-ноги, то на войне, ампутировал, применяя, кстати, наркоз. Мишка и подручные его к наркозу не прибегали... И Сеченов, трудившийся в Одессе, тоже не чета Мишке. Хоть и теорию Сеченова я не люблю, и голов лягушачьих физиолог отрезал несчетно, хоть французский ресторан открывай при его лаборатории. Но лягушка - не человек...

*
Сеченов говорил, что все наши чувства и мысли суть - рефлексы.

У меня есть некий врожденный, безусловный рефлекс на уголовщину: отвержение и отвращение. Одесский миф избирательно подавляет этот, на мой взгляд, важнейший рефлекс.

Вот, даже в "Ликвидации", следователь Гоцман с урками борется, и в то же время их уважает. И Утесов, на концерте которого в Одесском оперном (от слова "опер"?) арестовывают воров в законе, просит прошения у... Одессы. Это, впрочем, миф об Утесове. Но и реальный Утесов едва ли не главный музоформитель одесского мифа. Впрочем, о музыке - особый разговор.

А пока - реальное воспоминание. В лихие девяностые был у Одессы "крестный отец" по кличке Карабас. Влияние его в городе в то время трудно переоценить. Говорят, что и крупные чиновники у него на ковре бывали. Так вот, на каком-то одесском мероприятии КВН-щики пошутили: венок "Дерибасу от Карабаса".

И все смеялись, честное слово.