***
В то время даже убогую хату окружали стеной,
чаще - двумя, потому что мало одной,
вокруг стены глубокий ров с минеральной водою,
на стене - пионерский костер, котел со смолою.
А все потому, что народ вокруг был нервный и злой.
По больничному дворику, под надзором санитарок в белых халатах,
разъезжали всадники с длинными копьями в латах.
Врачи боялись по ночам совершать обход,
потому что вокруг был нервный и злой народ.
Иногда из монастыря выходят монахи,
надевают на рыцарей покаянные, смирительные рубахи,
свечку в руки, долой - сапоги, и айда - пешком
босыми в Рим, каждый - со смертным грешком.
Впрочем, проповеди тут печатают в местных газетах,
а мессу слушают больше на виниле и на кассетах.
На рыночной площади - висельник, разбойник или пират.
Снизу казненного, плача, рассматривает младший брат.
Стражник ругает мамашу:"Куда ты пришла с дитём?"
А дитя просит: "Мама, пойдем-ка другим путём!"
В то время даже убогую хату окружали стеной,
чаще - двумя, потому что мало одной,
вокруг стены глубокий ров с минеральной водою,
на стене - пионерский костер, котел со смолою.
А все потому, что народ вокруг был нервный и злой.
По больничному дворику, под надзором санитарок в белых халатах,
разъезжали всадники с длинными копьями в латах.
Врачи боялись по ночам совершать обход,
потому что вокруг был нервный и злой народ.
Иногда из монастыря выходят монахи,
надевают на рыцарей покаянные, смирительные рубахи,
свечку в руки, долой - сапоги, и айда - пешком
босыми в Рим, каждый - со смертным грешком.
Впрочем, проповеди тут печатают в местных газетах,
а мессу слушают больше на виниле и на кассетах.
На рыночной площади - висельник, разбойник или пират.
Снизу казненного, плача, рассматривает младший брат.
Стражник ругает мамашу:"Куда ты пришла с дитём?"
А дитя просит: "Мама, пойдем-ка другим путём!"