![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
по древней традиции соединяемым с Богоявлением.
Jan. 6th, 2011
***
В ночь перед Рождеством они выползают из всех углов,
приглядываются к сидящим у накрытых столов,
смотрят и думают - да, неплохой улов,
стадо грешников на миллиарды пустых голов!
Снежная ночь, дикая ночь, даже луна
сквозь рваные облака то видна, то не видна,
бесам числа нет, бездне, конечно, дна.
Волнами ходит тьма, нас накрывает волна.
В ночь перед Рождеством они выползают из всех щелей,
подползают к столу, просят: хозяин, налей!
Не жалеешь нас, так хоть себя пожалей,
потому что Христос ушел, се грядет Водолей.
А кто такой Водолей?- вопрошает хозяин, наполняя стакан.
Усы, вышиванка-рубаха, черный овчинный жупан.
Ясное дело - не знает астрологию старикан.
Да и зачем ему? Выпьет- и сам себе пан.
Зимняя ночь, дикая ночь, бездна пуста,
ходит гармонь по селу, славит Христа.
Завернутая в фольгу, звезда сияет с шеста.
Ночь пройдет, и встанет все на свои места.
Солнце Правды сияет, празднуя солнцеворот.
Хозяин из церкви идет, скаля беззубый рот.
Потусторонний дружок ожидает его у ворот.
Бес или ангел? А черт его разберет!
В ночь перед Рождеством они выползают из всех углов,
приглядываются к сидящим у накрытых столов,
смотрят и думают - да, неплохой улов,
стадо грешников на миллиарды пустых голов!
Снежная ночь, дикая ночь, даже луна
сквозь рваные облака то видна, то не видна,
бесам числа нет, бездне, конечно, дна.
Волнами ходит тьма, нас накрывает волна.
В ночь перед Рождеством они выползают из всех щелей,
подползают к столу, просят: хозяин, налей!
Не жалеешь нас, так хоть себя пожалей,
потому что Христос ушел, се грядет Водолей.
А кто такой Водолей?- вопрошает хозяин, наполняя стакан.
Усы, вышиванка-рубаха, черный овчинный жупан.
Ясное дело - не знает астрологию старикан.
Да и зачем ему? Выпьет- и сам себе пан.
Зимняя ночь, дикая ночь, бездна пуста,
ходит гармонь по селу, славит Христа.
Завернутая в фольгу, звезда сияет с шеста.
Ночь пройдет, и встанет все на свои места.
Солнце Правды сияет, празднуя солнцеворот.
Хозяин из церкви идет, скаля беззубый рот.
Потусторонний дружок ожидает его у ворот.
Бес или ангел? А черт его разберет!
***
В ночь перед Рождеством они выползают из всех углов,
приглядываются к сидящим у накрытых столов,
смотрят и думают - да, неплохой улов,
стадо грешников на миллиарды пустых голов!
Снежная ночь, дикая ночь, даже луна
сквозь рваные облака то видна, то не видна,
бесам числа нет, бездне, конечно, дна.
Волнами ходит тьма, нас накрывает волна.
В ночь перед Рождеством они выползают из всех щелей,
подползают к столу, просят: хозяин, налей!
Не жалеешь нас, так хоть себя пожалей,
потому что Христос ушел, се грядет Водолей.
А кто такой Водолей?- вопрошает хозяин, наполняя стакан.
Усы, вышиванка-рубаха, черный овчинный жупан.
Ясное дело - не знает астрологию старикан.
Да и зачем ему? Выпьет- и сам себе пан.
Зимняя ночь, дикая ночь, бездна пуста,
ходит гармонь по селу, славит Христа.
Завернутая в фольгу, звезда сияет с шеста.
Ночь пройдет, и встанет все на свои места.
Солнце Правды сияет, празднуя солнцеворот.
Хозяин из церкви идет, скаля беззубый рот.
Потусторонний дружок ожидает его у ворот.
Бес или ангел? А черт его разберет!
В ночь перед Рождеством они выползают из всех углов,
приглядываются к сидящим у накрытых столов,
смотрят и думают - да, неплохой улов,
стадо грешников на миллиарды пустых голов!
Снежная ночь, дикая ночь, даже луна
сквозь рваные облака то видна, то не видна,
бесам числа нет, бездне, конечно, дна.
Волнами ходит тьма, нас накрывает волна.
В ночь перед Рождеством они выползают из всех щелей,
подползают к столу, просят: хозяин, налей!
Не жалеешь нас, так хоть себя пожалей,
потому что Христос ушел, се грядет Водолей.
А кто такой Водолей?- вопрошает хозяин, наполняя стакан.
Усы, вышиванка-рубаха, черный овчинный жупан.
Ясное дело - не знает астрологию старикан.
Да и зачем ему? Выпьет- и сам себе пан.
Зимняя ночь, дикая ночь, бездна пуста,
ходит гармонь по селу, славит Христа.
Завернутая в фольгу, звезда сияет с шеста.
Ночь пройдет, и встанет все на свои места.
Солнце Правды сияет, празднуя солнцеворот.
Хозяин из церкви идет, скаля беззубый рот.
Потусторонний дружок ожидает его у ворот.
Бес или ангел? А черт его разберет!
С РОЖДЕСТВОМ ХРИСТОВЫМ!
Jan. 6th, 2011 09:39 pm
Рождество Твое, Христе Боже наш,
возсия мирови свет разума,
в нем бо звездам служащии
звездою учахуся,
Тебе кланятися Солнцу Правды
и Тебе ведети с высоты востока:
Господи, слава Тебе!
***
Мария и Иосиф лишь в пяти-
шести минутах пешего пути
от городской черты. Уже погасли
в гостинице огни. Наверняка
не сыщется угла. Вертеп и ясли
пусты и не видны издалека.
Заставу миновали. Часовых
нет на посту, а может, нет в живых.
Повстанцы ночью перепись проводят
легионеров. При дороге шлем
поблескивает. Друг за другом входят
Мария и Иосиф в Вифлеем.
Ночь копит и сгущает синеву
для вспышки света. Это к Рождеству —
подарок первый. Ангельское пенье —
второй. На небе Господу — хвала,
мир — на земле, в сердцах — благоволенье...
Но в день расплаты все сгорит дотла.
А впрочем, что гадать о судном дне?
Царь Ирод размышляет о жене,
не о младенцах. Мысли, впрочем, те же:
когда и как. Бесспорно, лучше яд.
Он засыпает, всхрапывая реже,
и видит сон, как ангелы парят
над горною тропою, и стада,
и пастухов, неведомо куда
идущих, и Младенца на коленях
у Матери. Поодаль — трех царей
склонившихся. И три ларца в каменьях.
И двери в рай. И стражу у дверей.
(1988)
старый рождественский цикл (1987-2004)
С РОЖДЕСТВОМ ХРИСТОВЫМ!
Jan. 6th, 2011 09:39 pmРождество Твое, Христе Боже наш,
возсия мирови свет разума,
в нем бо звездам служащии
звездою учахуся,
Тебе кланятися Солнцу Правды
и Тебе ведети с высоты востока:
Господи, слава Тебе!
***
Мария и Иосиф лишь в пяти-
шести минутах пешего пути
от городской черты. Уже погасли
в гостинице огни. Наверняка
не сыщется угла. Вертеп и ясли
пусты и не видны издалека.
Заставу миновали. Часовых
нет на посту, а может, нет в живых.
Повстанцы ночью перепись проводят
легионеров. При дороге шлем
поблескивает. Друг за другом входят
Мария и Иосиф в Вифлеем.
Ночь копит и сгущает синеву
для вспышки света. Это к Рождеству —
подарок первый. Ангельское пенье —
второй. На небе Господу — хвала,
мир — на земле, в сердцах — благоволенье...
Но в день расплаты все сгорит дотла.
А впрочем, что гадать о судном дне?
Царь Ирод размышляет о жене,
не о младенцах. Мысли, впрочем, те же:
когда и как. Бесспорно, лучше яд.
Он засыпает, всхрапывая реже,
и видит сон, как ангелы парят
над горною тропою, и стада,
и пастухов, неведомо куда
идущих, и Младенца на коленях
у Матери. Поодаль — трех царей
склонившихся. И три ларца в каменьях.
И двери в рай. И стражу у дверей.
(1988)
старый рождественский цикл (1987-2004)