***
Киприда, явившись из пены морской,
устала от жизни мирской.
И, стоя на зыбкой границе раздела
песка и воды, свое тело раздела
и, попробовав воду вытянутой ногой,
в море вошла нагой.
И с той поры ее не видали
ни ближние близи, ни дальние дали,
ни вышние выси, и лишь глубина
знала, где обитает она.
То сжимаясь, то расширяясь,
то сгущаясь, то растворяясь,
она говорила себе: плыви!
Пусть мир поживет без любви.
А мир погряз в делах и заботах,
забыв о любви и ее щедротах.
И ему поделом, и нам.
Жить без любви, конечно, возможно,
и, все-таки, хоть иногда, но тревожно,
зябко и страшно по временам.

Киприда, явившись из пены морской,
устала от жизни мирской.
И, стоя на зыбкой границе раздела
песка и воды, свое тело раздела
и, попробовав воду вытянутой ногой,
в море вошла нагой.
И с той поры ее не видали
ни ближние близи, ни дальние дали,
ни вышние выси, и лишь глубина
знала, где обитает она.
То сжимаясь, то расширяясь,
то сгущаясь, то растворяясь,
она говорила себе: плыви!
Пусть мир поживет без любви.
А мир погряз в делах и заботах,
забыв о любви и ее щедротах.
И ему поделом, и нам.
Жить без любви, конечно, возможно,
и, все-таки, хоть иногда, но тревожно,
зябко и страшно по временам.
