Песня гипсовой девушки

Л. Костюкову

Я в почти незримом купальнике, с мощным веслом в руке
стою посреди заснеженного, тоже гипсового, парка.
Я – четвертая грация. Три первых на бугорке
обнялись, вспоминая Лесбос. Над нами – огромная арка

в честь Культуры и Отдыха. Культура угрюмо глядит
куда-то в сторону. Отдых в позе расслабленной неги
прислонился к колонне. Взыскательный общепит
на площадке раскинул кафе «Евгений Онегин».

Имеется свежее пиво. И несвежее – тоже здесь.
Как добро и зло, ночь и день, материя и сознанье.
Из высоких кружек народ потребляет смесь
настоящего с прошлым. Пена – суть мирозданья.

Черные куклы на фоне снега смешны и нежны.
Я – иное дело. Неподвижность сродни идеалу.
Я никому не нужна. И они никому не нужны,
но, пьянея, об этом они забывают помалу.
Вот горбатый уродец расстегивает штаны
и тепло стекает в сугроб по моему пьедесталу.

Сколько бы ты ни выпил, иди домой по прямой,
да поможет тебе моя белизна на белом
фоне зимы. Иди, неласковый мой.
Твой дом обуглен. Несет за версту горелым.
Я тоже была живой. Я шла, виляя кормой.
И кто-то хотел «упиться роскошным телом».

Но лодка моя уплыла навстречу грядущим векам.
Бесчувственна плоть моя на железном каркасе.
Чертово колесо возносит людей к облакам
Два подвыпивших старика занимают очередь к кассе.

(2006)

Фото дня. Человек с ружьем.

Фото из архива Екатерины Скафеевой. Поражает, что в области сердца охотника фотография повреждена. Похоже на смертельное ранение, что совершенно меняет настрой фотографии...

Записки психиатра

*
Старик - пациент психиатрической лечебницы - уже не может ходить сам.
В коляске служитель везет его на самый край больничного парка.
Тяжелое серое облако проплывает по небесам.
Где тонко, там и порвется - вспоминает пословицу Парка.

Там, ближе к ограде - болотце. На коленях у старца букет
белых лилий. Он отрывает по одному лепестки и бросает
их в грязь, наблюдая, как черная мразь поглощает невинности цвет.
Цветок погибает - душа старика воскресает.

Мрачное серое здание. Безумный больничный сад.
Старик скулит и повизгивает. И потирает ладошки.
Его тут все знают. Это маркиз де Сад.
Над болотцем поют комары, подпевают мелкие мошки.

*
Хотел описать эту сцену - как-то само собой сложился короткий стих с длинными строками. Ничего тут не выдумано. В преклонном возрасте маркиз развлекался тем, что топил в болоте лепестки белых лилий и роз. Это доставляло ему садистическое наслаждение, как мы бы теперь сказали. Садизм существовал задолго до маркиза де Сада, и со смертью его не кончился. Маркиз не открыл это явление, и если и явил собою пример разрушительного поведения, то далеко не самый яркий. По сравнению с революционерами, разрушившими Бастилию, которую де Сад знал не понаслышке, он был невинным ребенком.
*
Де Сад ничего не открыл миру. Он даже не описал явление. Он просто слился с ним, сам превратился в имя нарицательное. Точно также и ученые довольно часто ничего не открывают, а дают какому-то явлению свои имена. В конце концов, дать имя вещи - первейшая обязанность Адама, кто помнит первые главы Библии.
*
Книги маркиза на мой вкус написаны плохо и потрясающе скучны. Некоторые изыски заставляют улыбнуться. "И он удовлетворил свою похоть так, что я не могла даже произнести слово жалобы".

*
Садист девятнадцатого-начала двадцатого века это - сексуальный маньяк, чудовище, Джек-потрошитель, "человек, который колет", герой бунинских "петлистых ушей", в конце концов. Их "подвиги" поражали воображение. Достопочтенный Рихард Крафт-Эбинг собрал потрясающую коллекцию монстров в своей книге "Половая психопатия". Маньяк, резавший девушек и совокуплявшийся с ними во время агонии, когда его спросили для чего он поступал так, ответил: "А вы бы сами попробовали... вас бы потом за уши не оттащить...". Немедленно после казни анатом вскрыл его черепную коробку и описал неправильности мозга... Возможно, что данный субъект и впрямь был исключением из общего правила.

*
А общее правило таково: головной мозг большинства самых отъявленных садистов анатомически безупречен.
*
Маньяки никуда не исчезли. Нет-нет да и объявится какой-нибудь очередной Чикатило. Но суммарное количество жертв всех маньяков - смешная цифра в сравнении с жертвами "нормального" садизма, который распределяется в обществе, кодифицируется, становится функцией государственного аппарата и репрессивной машины. О войне уже не говорю.
То, что творилось в горячих точках постсоветского пространства - поражает воображение. То, что люди воевали - обычное дело. Но если вспомнить, как поступали люди во время тех войн, каким чудовищным надругательствам они подвергали друг друга, как глумились над женщинами и детьми, то содрогаешься. Запас садистических наклонностей, как запасы химического оружия. Только дай волю.... .

Девушка на веранде

1912 г. . Судя по всему у нее в руках - ноты Баха лейпцигского издания. В шестидесятые годы прошлого века издательство полностью сохранило старый дизайн... Думаю, и сейчас он не изменился....

анекдот

Был анекдот про попугая. Привел его хозяин домой девушку, накрыл клетку попугая платком и сказал ему: будешь подглядывать- оторву голову. Попугай сидит и слушает:
сначала я сверху, а ты снизу. Потом - ты сверху, а я снизу. А потом...
Попугай говорит: Оторвите мне голову, но я хочу это видеть!

Никогда не думал, что этот анекдот будет звучать как политический. Не так ли, дорогие мои москвичи?