verses

***

И не то, чтобы был он какой-то особый,
был как все, пучеглазый, кривой, узколобый,
с пропитым баском, ненасытной утробой,
но хату спалил и семью загубил.
Пришли к нему миром - сдавайся добром,
он вышел один на всех с топором
и еще пятерых зарубил.

Наконец одолели, свалили, связали,
ну, молись, непутевый, всем миром сказали -
живьем повесим на воротах.
Закрутился гад на земле волчком,
глаза косят, борода торчком:
Братцы! Нельзя же так!

Лучше дайте мне нож - убью и ограблю,
а вернее - повесьте мне на бок саблю,
винтовку дайте мне в руку-граблю,
посадите на жеребца,
и буду я воином-казакОм,
не буду печалиться ни о ком,
а буду стоять до конца.

Спою про волю - казацкую долю,
Проеду по чистому ровному полю,
по молодому снежку,
а коли вернусь бесславно - придите,
хватайте, сволочи, наземь валите,
рубите мою башку!

С Праздником!

***
Из окна поликлиники смотришь на шлях,
Стаей кормятся птицы на сжатых полях,
Вдоль дороги деревья – за тополем тополь.
Спуск к лиману. Слегка серебрится вода.
Грязный автовокзал и дома в два ряда,
Мальвы-розы, заборы, столбы, провода.
Невелик город Овидиополь.

Санитарка, поднявшись на третий этаж,
водит шваброй по полу. То ж празнык, а наш
брат працюе. Пречыста. Вэртайтэсь у мисто.
- Рождество Богородицы? - Доктор, хиба ж
Знаю я? Люды кажуть – Пречыста.

Прохожу мимо церкви. Конечно, она,
как в те годы положено, разорена:
склад шкафов и больничных кроватей.
Дверь открыта. Опилки на битом полу,
дверцы тумбочек. Есть и икона в углу:
преподобные старцы – Зосима, Савватий.

Смотрят в разные стороны. Обе руки
держат белые маленькие Соловки.
Рясы, бороды, мантии, клобуки,
деревянные ноги длиннее ходулей.
Между ними мохнатые пчелы снуют,
вместе с пчелами ангелы гимны поют,
все слетаются в улей.

Вот подходит автобус. Теперь два часа
на дорогу. Недвижно стоят небеса.
Городок отодвинут назад и налево.
В стороне – тополя. Неподвижна листва.
Так спокойно кончается день Рождества
Твоего, Богородице, Дево.
(2007)

Фото дня. Трое.