borkhers | Dec. 2nd, 2012

***

Лежишь на спине, смотришь на сетку трещин
на потолке, представляешь мужчин и женщин,
строения, горы, овец, пасущихся на траве,
в зеленых кронах щебечут какие-то птахи,
но мирную эту картину вмиг разрушают страхи,
враждебные мысли, гнездящиеся в голове.

Бог весть откуда - крики отчаянья, или огонь пожара
заполняют воображение. Поверхность земного шара
становится серой, бугристой, безжизненной, стон
последнего существа живого длится и длится.
Перед глазами мелькают чужие лица,
все постепенно меркнет, и ты погружаешься в сон.
(2009-2012)

*
Меня всегда интересуют реальные корни иррациональной ненависти. Выкрик Куприна, был ли он продиктован только антисемитизмом, или он адресован нескольким полуграмотным писателям еврейского происхождения? Кто знает? Вроде бы Куприн писал разное... Впрочем ведь и Розанов писал - разное, и Чехов. Я "разное" не в смысле темы и стиля, а по интересующему нас "еврейскому литературному вопросу".
В первые десятилетия двадцатого века в русскую литературу действительно пришла плеяда этнических евреев, часто - очень талантливых писателей и поэтов. Русский язык для многих был родным. Но это был тот русский язык, на котором говорили в их семьях. Со всеми легкими неправильностями, с акцентом, если так можно сказать. Они уже не принадлежали еврейству.

Я покидаю старую кровать.
Уйти? уйду. Тем лучше. наплевать! (Багрицкий)

Но это еще не означало, что они усвоили все богатство русской культуры. Это были люди на полпути. А тут еще и волна большевистского энтузиазма.... Тот же Багрицкий мог написать:

револьвер висит на цепке
от паникадила....

Паникадило - огромная люстра посредине церкви. На "цепке" от паникадила если что и можно было носить, так это пулемет или небольшую пушку. Разницы между паникадилом и кадилом поэт не знал...
Да и откуда ему знать? А вот Тургеневу, допустившему такую же ошибку, знать вроде бы полагалось. О редкакторах я уже не говорю... Неужто все они были невежественными евреями?

Мандельштам написал об этом феномене убийственную эпиграмму.

"Один еврей, должно быть, комсомолец,
живописать решил дворянский старый быт.
На закладной, под звуки колоколец,
помещик в подорожную спешит.

Эпиграмма адресовалась скорее всего Иосифу Уткину. Но вот "филологические антисемиты" добрались и до самого Мандельштама, читаю, что Осип Эмильевич русского языка не знал, а писал опять же на "таки" русском, а подтверждение - цитата из "Неизвестного солдата" - я рожден в девяносто одном ненадежном году.... В смысле, надо бы в девяносто первом. Надо бы. Но как отметил Лев Усыскин, тогда надо выправить и Книгу Бытия. И был вечер. и было утро...День ОДИН.