verses

Скифы

"Совокупленье у них совершается открыто, как у скота" -
писал Геродот. Плюс - в ходу наркота:
соберутся, бывало, затопят баньку,
на камелек - коноплю и валяют ваньку.
Завоевали полмира, а в домах нищета.

Лучшие годы они проводят верхом.
Все вопросы у них решает ревком,
Сидят три хмыря за столом, кумачом накрытым,
Урчат под нос, что твоя свинья над корытом,
на приветствие грека отвечают плевком.

Звериный стиль господствует в жизни и медном литье.
Полная чаша хмельная , потом - забытье.
В эти часы их посещают виденья: почившие предки,
часто - кони, но и летучие мыши - нередки.
Продрал глаза и снова садись за питье.

Да, варвары - мы. Но сила лучше ума.
Мы умираем за грош, а иногда - задарма.
Да, скифы мы. Да, раскосые азиаты.
Но из нас получаются неплохие солдаты.
И надежные стражи - была бы тюрьма.

verses

***

Память - паче разума. На полку
ставишь книгу между двух других.
Ищешь строчку, как в стогу иголку.
Стих пришел, пронесся и утих.

На пути, под звездным небом стоя,
слышишь голос: Друг! напрасный труд!
Не ищи свободы и покоя,
молча жди - они тебя найдут

verses

***

Сияют на солнце ледники отдаленных вершин.
Женщина в черном несет на плече кувшин,
повторяющий контур ее увядающей плоти.
В этих краях почетнее быть вдовой.
Муж, завершивший подвиг боевой-трудовой,
также в большом почете.

Село прилепилось к склону. Восходит дымок из труб.
Похож на усадьбу с колоннами белыми клуб
добротной постройки времен Сосо Джугашвили.
На ступенях клуба седые мужчины в ряд
в папахах, и бурках, сжимая кинжалы, стоят,
вечно поют, все, ждут чтобы остановили.

Как обычно-ущелье. На дне ущелья - поток.
Холодный, как лед, а бурлит, что твой кипяток.
Горбатый мосток, говорят, времен Тамары-царицы.
Пейзаж возвышает, но также сбивает спесь.
Жаль, что я никогда уже больше не буду здесь.
Да и этот день, похоже, не повторится.

(no subject)