***
С размаху вмазался в ствол, свалился камушком в лужу,
но как-то выкарабкался и тупо ползет в траве -
членистоногий, вывернутый скелетом наружу
с рогом торчащим на маленькой голове.
Вывихнутое крыло из-под сломанного надкрылья.
Жизнь продолжается, но в общем-то дело-швах.
Раньше существование не требовало усилья,
жук был ладно скроен и сила сидела в швах.
Гроза отодвинулась к югу.Прояснилось и потемнело
надчерноморское небо. Зажглись фонари.
Сверху глядит луна, хотя - какое ей дело?
Но мы не стесняемся, если хочешь - смотри.
У стола сидят горы живые в креслах плетеных.
Хозяйка чай разливает. Кто-то варенья спросил.
И никто не вспомнит о тех, кто между стеблей зеленых
карабкается без цели, но из последних сил.
С размаху вмазался в ствол, свалился камушком в лужу,
но как-то выкарабкался и тупо ползет в траве -
членистоногий, вывернутый скелетом наружу
с рогом торчащим на маленькой голове.
Вывихнутое крыло из-под сломанного надкрылья.
Жизнь продолжается, но в общем-то дело-швах.
Раньше существование не требовало усилья,
жук был ладно скроен и сила сидела в швах.
Гроза отодвинулась к югу.Прояснилось и потемнело
надчерноморское небо. Зажглись фонари.
Сверху глядит луна, хотя - какое ей дело?
Но мы не стесняемся, если хочешь - смотри.
У стола сидят горы живые в креслах плетеных.
Хозяйка чай разливает. Кто-то варенья спросил.
И никто не вспомнит о тех, кто между стеблей зеленых
карабкается без цели, но из последних сил.