verses

Из Ван Вэя
(переводы с потерянных подстрочников)

На гряду отдаленных гор хорошо смотреть из долины.
Гряда кучевых облаков повторяет их очертанья.
Над каменными исполинами - воздушные исполины,
ни те, ни другие не знают ни сомнения, ни страданья.

Облака переменчивы, а горы , кажется, неизменны.
Взгляд человека тускнеет, взбираясь на гору.
От взгляда гора колеблется, но разрушения постепенны:
они почти недоступны разрушителю- взору.

Мир держится на волоске. Но лучше смеяться, не зная,
что армия неприятеля движется по ущелью.
Щебечет в саду залетная птица лесная.
Тихо поет красавица, склонившись над колыбелью.

verses

***

День Святого Духа, Который веет, где хочет.
Неужто Он подчиняется церковному календарю?
Хозяин колет дрова. Хозяйка на кухне хлопочет.
Процессия движется к ближнему монастырю.

Край степной, плодородный, Господу Богу угодный,
плоский, такой изначально мыслилась нами земля.
Припекает с утра. Встает на борьбу люд голодный.
Дождя не будет. Молча стоят тополя.

Июнь семнадцатого. Расстоянье от фронта до тыла -
рукой не достать. Мы сильны и немцы сильны.
Между двух революций страдалица-Русь застыла.
Дух веет, где хочет, а мы над собой не вольны.

(no subject)

Маслины

Наверное, подвяленные черные маслины - не лучший завтрак. Но я сегодня съел пригоршню и остался доволен. Приверженность к маслинам у меня с детства - от мамы. Какое-то время в Одессе можно было купить греческие, черные, которые неведомыми путями были импортированы в СССР. Позднее с этим безобразием было покончено. Временно исполняющими обязанности греческих маслин были назначены грузинские - мелкие, зеленые, в двухсотграммовых банках.

Есть их было почти невозможно. Но только почти. Вот наши одесские, дикие, были совершенно несъедобны.

Это не о маслинах, а о Володе Клименко., который приехал ко мне из США в конце восьмидесятых. Он родился в Америке, в его лице были явные негроидные черты. По- русски он говорил совершенно свободно. Собственно, он и был переводчиком при психиатрической делегации.

Но и о маслинах тоже - мы пили водку и закусывали чем попало. В разряде "чем попало" оказались и грузинские оливки. Попробовал их Володя и поскучнел. У меня в супермаркете - мечтательно сказал он - двадцать сортов маслин!

Но таких у тебя там нет! - с уверенностью сказал я.

Нет, конечно - согласился Володя. И мы выпили. И закусили маслинами, которых нет в США.

Теперь их нет и в Украине и, боюсь, в Грузии тоже. Я не считал сорта маслин в ближайшем супермаркете. Их много. Но я покупаю только те, которые покупала моя мама в конце пятидесятых.

verses

***

О, как трудно добраться до дома на склоне крутом
по тропинке, протоптанной в молодости - о том, что будет потом,
юноша не задумывался. Теперь пожинает плоды:
дыхания не хватает. Едва различимы следы
деревни, когда-то людной, ну, а теперь
сюда забредает разве что хищный зверь
из породы кошачьих - гибкий, когтистый, но
зверю вредить человеку богами запрещено.

А мог бы свалить одним ударом, вырвать кадык, урча,
кровь старика солона, красна, горяча,
но зверь - не человек. Он не нарушит запрет.
Может ходить безопасно одинокий анахорет.

Все вокруг зеленеет, созревает или цветет, пока
зверь лежит на траве, под солнцем греет бока,
шкура пятниста - у старца в глазах рябит.
Зверь отдыхает, мечтая, что скоро будет убит
удачливым воином - одним ударом меча.

Потому что звериная кровь - красна, солона, горяча.