***
Военные парусники строятся в ряд.
Корпуса деревянные, просмоленные, белые паруса.
Корабли плохо тонут, но хорошо горят,
коптя черноморские ясные небеса.
На каждом - сто двадцать пушек, и пороховой запас,
чугунные ядра - это прекрасный балласт.
При взрыве все разлетится, что твой фугас,
пощады никто не желает (никто и не даст).
Мундиры красивы, офицеры стройны.
С берега в море направлены сотни подзорных труб.
Каждый хочет увидеть хоть краешек этой войны.
Каждый в душе - моряк. Каждый в душе - душегуб.
Но с берега можно увидеть уменьшенный вариант,
похожий на битву в лохани и бурю в стакане воды.
Вот если б на берег высадился десант!
Тогда бы, конечно, история сохранила следы.
Тогда бы, конечно, мы знали о светлом дне,
и кладбище расширялось бы, глотая героев тела.
Но в море следа не сыщешь и герои лежат на дне.
Зато мундиры красивы и погода - тепла.
Военные парусники строятся в ряд.
Корпуса деревянные, просмоленные, белые паруса.
Корабли плохо тонут, но хорошо горят,
коптя черноморские ясные небеса.
На каждом - сто двадцать пушек, и пороховой запас,
чугунные ядра - это прекрасный балласт.
При взрыве все разлетится, что твой фугас,
пощады никто не желает (никто и не даст).
Мундиры красивы, офицеры стройны.
С берега в море направлены сотни подзорных труб.
Каждый хочет увидеть хоть краешек этой войны.
Каждый в душе - моряк. Каждый в душе - душегуб.
Но с берега можно увидеть уменьшенный вариант,
похожий на битву в лохани и бурю в стакане воды.
Вот если б на берег высадился десант!
Тогда бы, конечно, история сохранила следы.
Тогда бы, конечно, мы знали о светлом дне,
и кладбище расширялось бы, глотая героев тела.
Но в море следа не сыщешь и герои лежат на дне.
Зато мундиры красивы и погода - тепла.