*
Перебирая свой гардероб, значительную часть которого, как вы знаете, составляли смирительные рубашки, я сказал Люсе:
а почему бы нам не купить к лету пару смирительных рубашек с короткими рукавами?
И сам засмеялся над нелепостью своего предложения.
*
Приходила Одесская Литературная Общественность, листала Толстый Столичный журнал и наткнулась на мою публикацию. Гримаса отвращения исказила ее и без того не слишком доброе лицо.
- И как только такой недотепа как ты сумел туда пролезть и зацепиться?
- Попрошу без антисемитизма - сказал я, - и, вообще, полежи с мое в Третьем Отделении Психушки, а потом спрашивай...
- Насколько я знаю, это мужское отделение! - резонно возразила Литературная общественность, - ты бы меня еще в мужскую баню послал!
Я было хотел напомнить ей о сауне в санатории имени Второй годовщины Первого съезда советских писателей, но вместо этого сказал: не возбуждай и не смущай меня!
Эта фраза значительно подняла ей настроение.
*
Я поднял глаза и увидел Храмовую гору во все ее величии. Золотой купол мечети Омара сиял под лучами полуденного Солнца Правды. И вдруг на моих глазах этот купол треснул, как яйцо, и оттуда вылупилась огромная птица Рух, названная так в честь Народного Руха Украины.
Птица тотчас взмыла ввысь сжимая в когтях древнего дракона, вмещающего в себе все зло, все беззакония, все скорби и, не будем бояться украинизма, все злыдни этого мира.
И вновь я поднял глаза и увидел на вершине Храмовой горы долгожданный Третий Храм, его стены, дворы и башни. И понял я, что Стена Плача переименована в Стену Радости.
И еще я понял, что я и только я должен совершить все это!
- Идиот! - сказала мне здравая часть моей психики, - опять захотел в психушку?
- Только онейроидно-кататонического синдрома тебе и не хватало! - горестно вздохнула профессиональная часть моей психики- ну что за мегаломанический бред !
- Бред не коррегируется постановкой диагноза - огрызнулся я, и выскочил на улицу в чем был (а в чем я был?), стряхнув с себя здравую и профессиональную части души, как медведь стряхивает с себя собак во время псовой охоты.
- До встречи в Третьем Отделении психушки ! - сказала здравая часть моей психики, поднимаясь и отряхиваясь.
- На этот раз придется полежать месяца три, - вздохнула профессиональная часть моей психики.
- Сначала купил бы билет в Иерусалим! - сказал басом мужской голос.
Я тогда не понял, что это был Голос Свыше и не послушался его.
Я уже бежал по улицам Иерусалима, города трех религий и моего мегаломанического бреда.
- Роцэ тремп? Таалэ хабуб! (Хочешь подвезу? Садись, дорогой)
Я оглянулся. Рядом со мной стояла черная "Волга" с распахнутой дверцей. Из машины выглядывал Майор Валерьевич. Я сразу понял, что теперь его зовут Меер Вольф и он подрабатывает, кастрюля в Новом Иерусалиме на служебной машине Одесского КГБ.
- Как дела? - спросил я его.
- Коль беседер! - ответил Меер, - а ты что делаешь тут?
Сбиваясь, я начал рассказ о своих планах на ближайшие дни. Меер Вольф достал из бардачка "Волги" мою историю болезни и начал быстро записывать, давая мне расписываться на каждой странице. Но я подписывался под каждым своим словом. Я, конечно, успел заметить, что на лицевой странице истории болезни какой-то ребенок (внук Меера Вольфа?) написал печатными буквами "БОРЬКА ШИЗИК", но это не огорчило меня.
- Слушай, а зачем тебе все это? - спросил Меер Вольф - к чему все эти подвиги?
- Если я сделаю все это, - твердо сказал я, - Одесская Интеллигенция опять полюбит меня.
- В поднадзорную палату! - прозвучало в ответ.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
