verses

***
Березка, калитка, девица с ведрами и коромыслом,
глубокий, темный колодец наполнен темным, глубоким смыслом.
В каждой баньке и в каждой хате - домашние духи.
Сытости нет, но не померли с голодухи.

В Петербурге готовит революцию добрый барин.
Староста, как поется, немец или татарин.
Треть мужиков - в бегах. Треть мужиков- в острогах.
Остальные зимою спят, что медведи в своих берлогах.

Миром правят старушки, бабоньки, девки и детки.
Если выживут детки, доживут и до пятилетки,
увидят товарища Сталина, в степи построят заводы,
перекроют речку плотиной и деревню покроют воды.

выбранные сновидения о несчастной невозвратной любви.

*
В глубинах Седьмого Километра образовался огромный продовольственный рынок. Хотя ряды в этом рынке по сути представляли собою широкие улицы, но названия этих улиц определялись товарами. которые там продавались.
Большая Молочная угол Творожный переулок. Колбасный проезд. Овощная (бывшая Великопостная), Томатно-бочковой проспект, Салатный бульвар, да мало ли... Блуждая по этому району в поисках тюльки для Одесской Интеллигенции я неожиданно наткнулся на Литературный переулок! Там продавались книги! В самой Одессе все книжные магазины к тому времени были закрыты. А тут - целый переулок!
Правда, переулок был совершенно безлюден, а двери в лавки были большей частью заколочены досками крест-накрест.
У входа в один магазинчик сидела старуха, перед ней лежала стопка журналов "Огонек" за 1950 год. Она ловко вырывала страницу за страницей и сворачивала их в кульки....
-Послушайте, зачем Вы это делаете? - спросил я.
-Людям нужно, люди покупают - довольно мрачно ответила она.
-Да что же сегодня кладут в такие кульки? - не унимался я
- А тюльку! - несколько оживилась бабушка, тут за углом продают. А кульков не продают. Людям удобно, людям не нужно далеко ходить....
Я был счастлив. Наконец-то я нашел то, что искал. Я купил у старушки кулек, взял полкило тюльки сухого заводского посола.
Страница, из которой был сделан кулек содержала статью о том, как любят Сталина в индийском штате Пенджаб.

*
В последней новостной передаче Единственного Одесского Телеканала сообщили, что с подачи Одесской Литературной Общественности в Верховном Консилиуме обсуждалась проблема развития изящной словесности в Одессе.
Фельдшера и немногие уцелевшие психиатры единогласно проголосовали за то, чтобы все, созданное в Одессе после 1921 года не считалось произведениями искусства, также утвердили размер штрафов за написание литературных произведений. Штраф за стихи был гораздо выше, чем за прозу.
Консулы выразили надежду, что принятые меры позволят значительно пополнить городскую казну.

*
Как-то мне позвонил Христопродавец сказал, что у него ко мне важное дело - речь идет о спасении его души.
Через час он явился ко мне в подряснике, с огромной бородой и седыми волосами, заплетенными в косичку. Я пришел к тебе с покаянием, печально сказал он, - когда-то я продал тебе несколько икон московских писем восемнадцатого века.
- Они и сейчас у меня
- Так вот - все это новоделы. Я сам писал их. Сейчас я хочу вернуть твои деньги и взять эти иконы назад.
И он положил на стол пачку советских сторублевок.
- Но эти деньги давно не имеют хождения! СССР распался двадцать лет назад!
- Но это именно те деньги, которыми ты расплачивался!
- Но они не имеют хождения...
- Хитрый еврей! - сказал Христопродавец.
- Кто бы говорил - в тон ему ответил я.
- Нет! Я теперь грек! И фамилия моя Касмудис!
Христопродавец встал и направился к выходу.
- Где один грек пройдет, там двум евреям делать нечего - сказал он на прощанье.

*
Однажды Одесская Гебня решила подшутить над Московской Диссидней. Во время ее приезда в Одессу к ней пришли Майор Валерьевич и Мизера и дружно сказали ей: Вы арестованы!

Московская Диссидня собрала вещи и приготовилась к отправке в Сибирь.
Тогда Майор Валерьевич и Мизера стали прыгать, показывать Диссидне языки и кричать:
Обманули! Обманули! Нет у нас ордера на арест!

Потом все вместе отправились в бар "Красный уголек" отпраздновать удачный розыгрыш. Увидев честную компанию, посетители бара на всякий случай поспешно и успешно разбежались.

verses

***

Те, кто думают, что Христос крестился в Москве-реке,
в крестообразной проруби, с трехцветным флагом в руке,
кто верит в то, что народ благодать обрел,
когда на него с небес спустился двуглавый орел,

те могут строить Империю на болтах и железных штырях,
скакать по степи на конях с огнем в глазах и ноздрях,
летать по небу на легких истребителях типа МИГ,
носить почетные звания вместо железных вериг.

И Империя будет стоять, как мы устоять не могли,
как штык торчащий из мерзлой послевоенной земли,
как ржавый ненужный трактор на колхозном поле зимой,
как впавший в детство Улисс, не нашедший дорогу домой.