Стихи к Благовещенью, написанные в разные годы....

***

В этот день и птица не вьет гнезда,
хозяйка не ставит выварку на плиту.

Голубка белая мимо золотого креста
летит, ни о чем не думая на лету.

Та, что чиста – вовек пребудет чиста.
Всю жизнь простоит, как вишня в белом цвету.

А жизнь будет длиться – Неувядаемый цвет,
Умягчение злых Сердец, Утоли болезни души,
Живоносный источник, на тысячу бед – ответ,
скоро услышь наш плач, на помощь нам поспеши,
ибо иной надежды и помощи в мире нет.

Тайная роза, Башня Давида, башня слоновой кости,
облачко в небесах, лодочка на воде!

По обычаю птицу на волю в этот день отпусти.
Но ни птицы в руках, ни свободы нигде.

***

Смуглая босая стопа
ритмично давит на дощечку-педаль.
Это прялка. Вращается колесо.
Между пальцев скручивается нить,
наматывается на острое веретено.

Вокруг девушки громоздится толпа,
но девушка смотрит вдаль
поверх тысячелетий. Равнодушно ее лицо.
Час ее пришел. Невозможно повременить.
Пора подчиниться. Так уж заведено.

Все как на картине. Собственно, это так.
Картина. Италия. Лазурный фон так глубок,
что взгляд проваливается, не находя
точки опоры. Из будущего видней:
расцвеченные холмы. Овцы бредут по холмам.

Старый плотник-жених налаживает верстак.
Мир един. Им управляет единый Бог.
Посредством Духа или золотого дождя.
Девушка ждет. Сияющий юноша перед ней
стоит, не решаясь вымолвить: «Радуйся, Мариам!»

* * *

Ангел стоит перед Девой, сжимая цветок
белой лилии в тонкой, почти что женской руке.
Путь человечества совершает виток.
Дух Спасения в каждом восковом лепестке.

Между Девой и Ангелом в проёме окна два зелёных холма,
замок стоит на вершине первого, на склоне второго — собор,
лёгкое облако, купы деревьев. Природа сама
раскрывается, как цветок, поглощает взор.

И уже не видишь цветка Благовещенья, идёшь себе
по извитой дороге к замку. Страж стоит у ворот.
Волы волокут подводу. Сено лежит на арбе.
Рядом с тобою старец — величав и седобород.

На башне собора раскачиваются колокола,
но звона не слышно, то ли далёк, то ли ты оглох.
Ты случайный, негодный — ни двора, ни кола,
ни холоден, ни горяч, ни хорош, ни плох.

Ни в замок не впустят тебя, ни в собор, век стоять
на развилке, распутье, под облаком, что нежней
белого, ощущая неизречённую благодать,
не замечая голубя, с небес летящего к Ней.

(2008)

***

Мария сидит за прялкой. Весь город виден в окне.
Башни, соборы, зеленый лес, небосвод голубой.
Мария думает - кто свой лик обращает ко мне?
кто говорит мне - радуйся, ибо Господь с тобой?

А чему мне радоваться - вот, выдают замуж за старика,
старший сын от первого брака - ровесник мой.
Участь жены вдовца не радостна, но горька.
Выйдешь на рынок - не хочешь возвращаться домой.

Ну и что с того, что он потомок Давида, царя,
сам-то плотник, трудяга, еле сводит концы.
Остается молиться. Молодость пропадает зря.
Каково на ложе возлечь с тем, кто годится в отцы?

Какое ложе? - шепчет голос - Нет, престол золотой,
пение ангелов и похвала святых,
ибо Тот, кто создал мир пребывает в Той,
которую Он избрал среди жен иных.

Он будет во чреве твоем, а потом - на твоих руках,
Он будет смирно лежать у твоих сосцов.
Но будет все тем же, кем был в прошедших веках.
Твой Сын, который был Богом твоих отцов.

Пусть будет так- говорит Мария - хоть я не могу понять
того, что ты говоришь, возможно, я не права.
И Голос в ответ: Ты права, ибо нужно не понять, а принять.
А понять не могу даже я, говорящий эти слова.

2011

***
Женщина смотрит прямо - в радости или гневе,
или в любовной страсти, не в силах повременить.
А дева сидит за прялкой, как подобает деве,
взгляда не подымает. Между пальцев тянется нить.

Тянется нить - от Благовещенья до Успенья.
Тянется светлая нить посреди непробудной тьмы.
Ангелы воспевают. Но Дева не слышит пенья,
а что она напевает - того не услышим мы.

Все заглушает гам во дворе и жужжание прялки -
хлопанье крыльев голубя, легкий ангельский шаг.
Наше Спасение с нами играет в прятки.
Колокол не ударил, но звон отдается в ушах.

В райском саду созрели плоды на Древе
Жизни - они тяжелы, но не боятся упасть.
Радуйся, Мариам! А что еще делать Деве?
Радоваться, ужасаться, удивляться и пряжу прясть.

2012

verses

***

Как волка ни гони. Как волка ни корми.
Как ни скули и как ни прячься за дверьми -
мы рождены зверьми, приручены зверьми,
устрашены зверьми, окружены зверьми.

На задних лапах мы натасканы, и нож
нам заменяет клык и коготь - два в одном,
и мы несем в себе тягчайшую из нош -
больную совесть с не-смываемым пятном.

И старческий костяк - негнущийся хребет,
и приглушенный слух, и помраченный взор,
а говорят, что в нас - неугасимый свет,
но в этой похвале нам слышится - укор.

Так, мы уходим в дом, мы запираем дверь.
Вовне - горит закат. Внутри - горят огни.
Вовне за дверью - зверь. Внутри за дверью - зверь.
Как волка ни корми. Как волка ни гони.

verses

***
Ну что же, Восток есть Восток, даже если - Ближний Восток,
и кто виноват, что главное чудо свершается именно здесь?
Не каждую новость приносит Ангел, протягивая цветок,
и "спасенья главизна" свершается именно - днесь.

Ибо Дева не сомневается, что Сила над нею есть,
сопротивленье которой страшнее, чем вечная смерть,
Если ангел приносит весть - это Благая Весть:
развеется мрак, смягчится небесная твердь.

Новый всемирный потоп - благодати поток.
Происходит то, о чем Даниил рассказывал львам.

И Ангел стоит перед Девой, протягивая цветок,
и Дева склонят голову, внимая его словам.