verses

***
То ли холодная, то ли последняя, что-то в этой весне не то.
Что-то прощальное в кронах свищет на птичий лад.
Вечерами сидят вдвоем, играют в лото -
бочоночки с цифрами, карточки, выиграешь - сам не рад.

На веранде - дует, а в комнате - дышать совсем тяжело.
Отовсюду лихие вести, хоть уши ватой заткни.
Выйдешь к морю - оно тяжелое и гладкое, как стекло.
На горизонте мигают военно-морские огни.

День освобождения Одессы

Как всегда в этот день, перепечатываю стихотворение своего отца, Григория Херсонского, написанное по горячим следам в военном госпитале Новосибирска.

10 АПРЕЛЯ
— Я должен встать.
 — Больной, вы слишком слабы.
— Вчера к Одессе наши подошли,
А я лежу. У рупора хотя бы
Приказ услышу. Дайте костыли…

Ответа ждет. Нахмурился тревожно…
Он одессит. Ему двадцатый год.
Врач улыбнулся — что же, это можно.
И отошел. Окончился обход.

Взглянул, ликуя, парень на палату,
Потребовал, чтоб друг его побрил.
Сменил халат — и в первый раз к халату
Свою медаль на ленте прикрепил.

А вечером он слушал, как звенели
Куранты, обходящие страну.
Казалось, что апрельские капели
Дробят неторопливо тишину.

От радости ли сердце замирает?
От слабости ль кружится голова?
…Должно быть, диктор воздух набирает,
Чтоб вымолвить заветные слова.

В этом, почти совершенно реалистическом, стихотворении есть некоторая "лакировка". Отец рассказал мне, что ни о какой смене халата речи не было - халат был старый, вытертый, в пятнах. Перепоясывался папа старым бинтом.

Отец живет в Н.Й., далеко от страны, за которую он воевал, да и нет той страны. Ни он, ни я никогда не были ни коммунистами, ни империалистами.

Но по-прежнему считаем этот день в 1944 г. освобождением города, а не сменой оккупационных режимов, простите, друзья. Мне очень печально, что этот день будет омрачен противостоянием в городе. Но ничего не поделаешь. Такие дни