Яков Лернер. Воспоминания.-2

Мотя был чрезвычайно способным и одаренным человеком. Он был самоучкой - совершенно особая личность, он многого достиг в своей профессии (сельское хозяйство). Он был эмоционально теплым и бесконечно преданным своей семье. Я уже писал, что именно от него зависело наше существование.

Между тем жизнь, которую мы вели в Секуренах весьма отличалась от деревенской жизни в Ойеве. Секурены были небольшим городком, окруженным множеством деревень. Еврейское население тут составляло большинство. Здесь обитало множество ремесленников - сапожников, портных, слесарей, Лавочки были на каждом шагу. Здесь было тринадцать синагог, две мельницы и общественные бани. Ярмарки организовывались еженедельно - крестьяне из окрестных деревень продавали продукты и приобретали изделия ремесленников и необходимые товары в лавочках.
Промышленности в Секуренах не было.
Первый шаг в моем образовании - хедер (еврейская начальная школа - Б.Х.). Занятия тут проводились так. Дети 6-7 лет садились в круг у стола а в центре восседал ребе (меламед - Б.Х.). Все начиналось с изучения алфавита (алеф-бет). Учитель указывал на букву и громко называл ее, а дети хором повторяли. Периодически меламед пускал в ход свою "канчик" - указку и наносил детям чувствительные удары. Я откровенно скучал на этих уроках - к тому времени алфавит давно не был новостью для меня. Я был буквально болен от процедуры обучения. Мотя увидел это и забрал меня из хедера.

Теперь я присоединился к группе учеников, изучавших русский язык - чтение и письмо, но также и математику, сообразно моему возрасту. Метод преподавания там был интересен для меня. Мой брат Мотя был настоящей личностью и он взял на себя ответственность за наше обучение. Он заботился о младших в семье и воспитывал их - речь идет обо мне и о моей сестре Хане.

Средней школы в Секуренах не было, поэтому мою сестру Ханну отправили в Хотин - городок больший, чем Секурены, расположенный от Секурен в сорока километрах. Мотя платил за ее проживание и питание в частном доме. В то же время мать баловала ее, посылая ей посылки с разными вкусностями.
После четырех лет успешного обучения в Лицее Хана заболела тифом. Моя сестра Рашель поехала в Хотин, чтобы позаботиться о больной и через несколько недель обе вернулись домой. Ханна была очень слаба.
Вскоре после этого начальные школы и лицей открылись и в Секуренах.

Несколько лет спустя и я начал учиться в этом лицее. В то время в Секуренах появилось много беженцев из Украины, спасавшихся от ужасов гражданской войны и погромов. Они перебирались через Днестр и селились в относительно безопасном тогда городке. (Секурены был в то время на территории Румынии - Б.Х.). Многие из беженцев были образованными, культурными людьми и квалифицированными работниками. Именно они и стали организаторами школ в Секуренах. Они организовали также и разные кружки - по литературе, спорту и даже самодеятельные театры и футбольные команды. Я принимал участие во многих кружках, в частности, - в футбольной команде, кде, кстати, девочки играли наравне с мальчиками. Политические эмигранты принадлежали к различным группам - буквально все цвета радуги.
Там были и сионисты всех мастей, и социалисты, были идишисты - и вскоре идеологическая жизнь Секуренах превратилась в бурлящий вулкан.

После первой мировой войны Секурены были оккупированы румынскими войсками. Отношение к евреям у новых властей было жестоким. всех евреев они называли "большевиками". Были случаи, когда они задерживали какую либо группу наших людей, вывозили в определенное место, где убивали всех.

verses

***

ушли чернильница, чернила,
перо из школьного набора.
брусок хозяйственного мыла
обмылком ускользнул от взора.

корыто серое из цинка,
повешенное в назиданье.
В глазу Всевидящем соринка -
разлаженное мирозданье.

на карте реки, словно вены.
неисцелимо только горе.
гремит в начале перемены
звонок надсадный в коридоре.

Яков Лернер. Воспоминания.-3

В первое время моего обучения в лицее преподавание велось на русском языке и иврите. Я сохранил в памяти образ одного из директоров лицея - Гаурина. Прекрасно образованный человек, к тому же - способный администратор, яркая, талантливая личность. Я поныне благодарен всем моим учителям, в частности, Басе Марковне, преподававшей нам русскую литературу. Она старалась привить ученикам прогрессивные взгляды на мир.
Она организовала особую группу для изучения русской литературы и моя сестра Ханна посещала эту группу. Бася Марковна оказала на меня огромное влияние в пору, когда я был подростком. Она привила мне свой стиль мышления, она, что называется, расширила мои горизонты - я очень много читал! Я вступил в организацию Ха-шомер Ха-цаир ( הַשּׁוֹמֵר הַצָּעִיר молодежная сионистская организация - юный страж, напоминающая по структуре скаутское движение - Б.Х.) Я был активистом этой организации. Социальные и национальные проблемы волновали меня. Моя Бранеле тоже присоединилась к движению. Мне очень нравились мои товарищи по движению и я был очень привязан к ним.

Мне бы хотелось рассказать вам, как я покинул Ха-шомер Ха-цаир. У моей Бранеле был кузен по имени Герш Коган. Он был старше меня на 4-5 лет. Он был одним из руководителей подпольной, нелегальной коммунистической группы в Секуренах. Он также приходился кузеном детям моей старшей сестры Маси - она была замужем за братом отца Герша, и мы часто с ним встречались. У нас были политические дискуссии, в частности, по вопросам марксизма. Герш был очень умен, его интеллект был аналитическим и он был прекрасным агитатором, легко подчинял других силой своих аргументов. Он был первым, кто познакомил меня с марксистской философией. Он снабжал меня марксистской литературой - "Классовая борьба" Бухарина, его же "Азбука коммунизма".

Когда я касался еврейской темы, он отвечал, что национальная и социальная проблема - две стороны одной медали и эти проблемы будут решены вместе. Он приводил мне множество примеров из жизни в Советском Союзе. Он убедил меня, что сионисты - союзники капиталистов, и сионизм никогда не решит еврейскую проблему. Еврейский народ, рассеянный во всем мире не может рассматриваться вне общего контекста социалистических наук...

Нас было восемь или девять мальчиков и девочек, которые входили в руководство Ха-шомер Ха-цаир, и в результате жарких дискуссий произошел раскол и многие покинули группу.
Постепенно, силой убеждения, шаг за шагом Герш вовлекал мня в подпольную  коммунистическую организацию.