***
К звукам выстрелов нас приучили петарды начала века,
в Новогоднюю ночь сотрясались все города.
Валидол старикам продавала круглосуточная аптека,
особо этому, в красном, ватная борода.
И чего там хвататься за сердце при каждом звуке,
будто и впрямь пуля насквозь прошла?
О себе и о детях не думал, так подумай хотя бы о внуке,
жизнь - это страшная сказка, которую мама прочла,
Там бледный Хома в кругу, очерченном мелом,
глядит на нечисть, которая лезет со всех сторон.
Там счастье просится в руки дурачкам неумелым,
там сотня кусочков сыра в клювах у сотни ворон.
Там православный считается с иноверцем,
там мутная водка в грязном деревенском шинке.
И куда ты суешься, дед, со своим постинфарктным сердцем?
Подумай о внуке, котенке, в крайнем случае - о щенке.
К звукам выстрелов нас приучили петарды начала века,
в Новогоднюю ночь сотрясались все города.
Валидол старикам продавала круглосуточная аптека,
особо этому, в красном, ватная борода.
И чего там хвататься за сердце при каждом звуке,
будто и впрямь пуля насквозь прошла?
О себе и о детях не думал, так подумай хотя бы о внуке,
жизнь - это страшная сказка, которую мама прочла,
Там бледный Хома в кругу, очерченном мелом,
глядит на нечисть, которая лезет со всех сторон.
Там счастье просится в руки дурачкам неумелым,
там сотня кусочков сыра в клювах у сотни ворон.
Там православный считается с иноверцем,
там мутная водка в грязном деревенском шинке.
И куда ты суешься, дед, со своим постинфарктным сердцем?
Подумай о внуке, котенке, в крайнем случае - о щенке.