***
Будут опять совещаться за огромным круглым столом,
на котором нет ничего, кроме минводы и бумаг,
подминводные рыбы, фаршированные баблом,
с усиками и губами, на каждой - отдельный флаг.
Все - полосатые, вот только число полос и цвета
различаются и направление горизонталь-вертикаль,
каждая рыба проглотила страну и прекраснейшие места
перевариваются в желудках, и в глазах сияет хрусталь.
Они - поэты, но рифмовать могут только "воровать"-"убивать",
чтоб убить поменьше, зато утащить поболе.
Все согласны с тем, что Родина - это мать,
что душа болит, но они не чувствуют боли.
У каждой в губе -дыры от тех крючков,
с которых они сорвались - и никто из них не погиб.
Рыбий глазной хрусталь сияет поверх очков.
На чешуе - не счесть орденов и почетных зачков.
За круглым столом десяток баблом фаршированных рыб.
Будут опять совещаться за огромным круглым столом,
на котором нет ничего, кроме минводы и бумаг,
подминводные рыбы, фаршированные баблом,
с усиками и губами, на каждой - отдельный флаг.
Все - полосатые, вот только число полос и цвета
различаются и направление горизонталь-вертикаль,
каждая рыба проглотила страну и прекраснейшие места
перевариваются в желудках, и в глазах сияет хрусталь.
Они - поэты, но рифмовать могут только "воровать"-"убивать",
чтоб убить поменьше, зато утащить поболе.
Все согласны с тем, что Родина - это мать,
что душа болит, но они не чувствуют боли.
У каждой в губе -дыры от тех крючков,
с которых они сорвались - и никто из них не погиб.
Рыбий глазной хрусталь сияет поверх очков.
На чешуе - не счесть орденов и почетных зачков.
За круглым столом десяток баблом фаршированных рыб.