verses

***

Приговор утвержден. Вот и могила роется.
Православная контра, читатель священных книг,
стоя спиной к палачу, говорит о Святой Троице,
обращаясь к яме, в которую он упадет через миг.

"Вот горенье лампады - оно по сути троично.
Сама лампада, масло и фитилек,
зажигая лампаду, мы делаем это привычно,
не рассуждая о том, что Господь от нас недалек.

Смысл от нас ускользает, как между пальцев обмылок.
Люди тоже троичны - тело, душа и дух...."

В этот миг палач стреляет старцу в затылок.

Ни фитиля, ни лампады, ни масла - а огонь не потух.

verses

***

Ты новенький. Все решили с тобой не водиться.
В глазах твоих слеза - проточна водица.
Один-одинешенек на предпоследней парте.
Страна твоя поблекла, ее не найдешь на карте.

Ты пытаешься влезть на канат в физкультурном зале,
смотришь сверху вниз и думаешь - за что меня наказали,
как высок потолок! Облака под ногами твоими.
Физрук не запомнит никак твое чужеземное имя.

Один- одинешенек в тихом вечернем свете.
А все потому, что ты новенький, к тебе не привыкли дети,
Ты - чурка, зверек, жид или хач, или азер.
Веди себя хорошо, не хватало, чтоб ты проказил.

Смирно, руки по швам, не сжимай кулаки даром!
Новенький, ты, как миленький, станешь старым,
к тебе притрутся, притерпятся, ты ничего не значишь,
а имя свое, чтобы помнили, сам ты переиначишь.

***

Ти новенький. Все вирішили з тобою не водитися.
В очах твоїх сльоза - проточна водиця.
Один-однісінький на передостанній парті.
Країна твоя зблякла, її не знайдеш на карті.

Ти намагаєшся залізти на канат у фізкультурному залі,
дивишся зверху вниз і думаєш - за що мене покарали,
висока стеля! Хмари під ногами твоїми. Усе - даремне.
Фізрук не запам'ятає ім'я твоє чужоземне .

Один - однісінький у тихому вечірньому світлі.
А все тому, що ти новенький, до тебе діти не звикли,
Ти - чурка, жидок, чи хач, або азер - не чипай наших героїв.
Веди себе добре, не вистачало, щоб ти щось таке накоїв

Струнко, руки по швах, не стискай кулаки, небого !
Новенький, ти, як миленький, станеш старим й не помітиш того,
до тебе притруться, призвичаються, ти не вартий нічого,
а ім'я своє сам ти зміниш, щоб пам'ятали, щоб не судили строго.