verses

***
выйдешь утром во двор спугнешь небольшую стайку
воробьев еще взлетает голубь оставляя помет
некому втиснуть в ухо жалобу или байку
разве только доктору но доктор разве поймет

впрочем утро прохладно и день намечается ясен
а беспорядок в доме не нарушает уют
и осознав что ты для птиц безопасен
клюют воробьи и спокойно из лужицы голуби пьют

выбранные сновидения о несчастной и невозвратной любви

Звонила Одесская Интеллигенция и затараторила в трубку: ты не думай, между нами все кончено, я по-прежнему тебя ненавижу.... Но дело есть дело. Я дала твой телефон знакомому из Санкт-Путенбурга. Он будет тебе звонить.

Да хоть во все колокола! - ответил я, подавляя естественное волнение (я ведь сошел с ума от любви к Одесской Интеллигенции, вы не забыли?)
Не смешно! - железным, нет, стальным голосом сказала она и повесила трубку.
И тут же позвонил человек из Санкт-Путенбурга. "У нас к Вам предложение. Вы не могли бы приехать к нам прочесть несколько стихотворений в честь того, кого любит весь наш город, вся наша страна, вся Господня земля и исполнение ея, вселенная и живущие в ней...."

Простите, батюшка, - сказал я, - но у меня нет стихотворений в честь вашего Правителя.

Бог простит, а мы не судим - степенно ответил распознанный батюшка, - но не беспокойтесь, стихи уже написаны, Вам нужно будет только выразительно прочесть их перед камерой...
-Одиночной? - спросил я.
-Догадался! - с явным раздражением сказал батюшка - небось из евреев?
-Так и Вы ведь батюшка догадались! - смиренно сказал я и повесил трубку.

*
Однажды, мучимый ревностью, я спросил у Одесской Аристократии: Скажите, только правду, умоляю, этот придурок из горкома все еще ходит к Одесской Интеллигенции? (Напоминаю - когда-то престарелая Одесская Аристократия жила в одной коммунальной квартире с Одесской Интеллигенцией).

Нет, что Вы! Не ходит! - сказала Одесская Аристократия, но как-то неуверенно.
И тут я воззвал к ее христианской совести: Не забудьте кто отец лжи!
А я и не лгу! - гораздо бодрее сказала Одесская Аристократия. Ходит-то он ходит, но его уже месяц уволили из горкома!
- Правда уволили? А из партии исключили?
- Исключили, милый мой, исключили, вычистили поганой метлой, как говорили большевики в двадцатые годы.

И подлое мстительное чувство охватило меня с ног до подбородка. Голова же моя была холодна, как лед.

*

Как-то Одесская Аристократия рассказала мне, что к шестидесятилетию Великого Октября неудачливый поклонник ее юных лет князь NN получил персональную пенсию, как участник революции.

-Что-то Вы путаете, какой же он участник революции, если он князь?

- Как же не участник - всплеснула руками Одесская Аристократия - как же не участник, если его тогда чуть к стенке не поставили, едва ноги унес! Двадцать лет отсиживался в подвале в доме у этой (тут лицо старушки приобрело чрезвычайно злобное выражение) мерзавки! Этой хористочки, которая умудрялась петь в театре оперетты и в церковном хоре!
При большевиках она правда лишилась обеих работ. Но ничего, она поправила дела выйдя замуж за красного комиссара, инвалида гражданской войны.
- Вы что-то путаете - повторил я, как же так - в супружеской спальне - комиссар, а в подвале князь!
-Это Вы ничего не понимаете! - она специально вышла за безногого инвалида, чтобы он не мог спуститься в подвал.

А как я мог понять? Я же идиот, сумасшедший. Я давно сошел с ума от любви к Одесской Интеллигенции.