verses

***
удалец направляется к проруби. там на дне
большой серебряный крест поблескивает в глубине.
удалец ныряет выныривает с добычей с крестом в руке
назло холодной и мертвой подо льдом текущей реке

и бабы поют тропарь и дьякон подняв орарь
возглашает те же слова что возглашали встарь
о том как Царь пришел в смиренном обличье раба
о том как река повернула вспять и отворились гроба

а было время и не смущаясь ничуть
хотели сибирские реки ребята вспять повернуть
и пролагали рельсы через тундру или тайгу
и были всегда готовы дать стеною отпор врагу

но рельсы лежат на шпалах и реки текут как текли
ребята давно на пенсии или в глубинах земли
на блошиных рынках наборы красных знамен
все помнят павших героев никто не помнит имен

все знают что что-то было но не помнит когда и где
но стоит Христос по пояс в проточной святой воде
и голубь слетает из облака и Отчий слышится глас
и громовое эхо затухая доходит до нас

Два одесских анекдота

***
Умирает старик. Жена на скамеечке рядом
смотрит на бедного мужа прощальным взглядом,
и слышно, как щелкает счетчик в старухиной голове -
где хоронить, во что это все обойдется,
что после поминок семье на жизнь остается -
может быть пару сотен, а может быть тысячи две.

Потому что старик скуповат. А значит
у него есть заначка, где-то он деньги прячет,
рассказал бы сам, а спросить - дороже себе.
Напряженье растет. Для снятия напряженья
умирающий должен сделать последние распоряженья,
а может быть предпоследние, это как угодно судьбе.

Старик был военным. У него ордена и медали,
больше те, что ему к юбилеям победы дали,
ему - играть в домино, а жене стоять у плиты.
Бывало, жена всплакнет, а старик не заметит,
С ним и сейчас не поспоришь, скажешь что, он ответит:
Фира, кто тут из нас умирает - я или ты?

А! Это еще неизвестно, кто из нас умирает!
Счетчик щелкает, крутится, электричество нагорает,
то, которое всем рулит в головном мозгу.
Потому что и жизнь расходы, и смерть - расходы,
и как это все подсчитать - да в наши-то годы,
Нам никто ничего не должен, а мы - перед всеми в долгу.

***
Приходит старик на исповедь к иерею.
Говорит: святой отец! Я сказать не смею,
после смерти жены я жил без женщины двадцать лет,
короче, незачем жить, а смерти все нет и нет.
Но мне дали лекарство - забыл - похоже на слово "подагра"...
А! Виагра! -священник сказал, и старик подтвердил: да, виагра,
И провел я ночь в компании двух девиц,
и это был секс без удержу и границ!

-А еще какие грехи ? - Ничего на ум не приходит.
Может и было что-то, да в старости память подводит.
-А когда ты ходил на исповедь? Да я не ходил никогда!
Вообще - я еврей. -Так зачем ты пришел сюда?

Понимаете, отче, я человек не болтливый,
но меня распирает от радости! Я сегодня такой счастливый!
А похвастаться некому. Ни дружка, ни сынка...
Спасибо, хоть вы послушали старика!

-О! Таки да - говорит священник - во время оно
читал я что-то похожее про царя Соломона,
он в старости клал двух девиц в постель, согревая плоть,
и гляди - не вменил ему это в вину Господь!
Иегова простил Соломона, и тебя да простит Иегова,
поскольку у вас, иудеев в запасе нет Бога другого.