verses

***
овчарка, болонка, карлик-пинчер, дворняга --
вот и все собачьи породы конца пятидесятых.
в объятья милиции беспаспортный шел бродяга.
комсомольцы корнали нещадно стиляг волосатых.
разрезали на узких брючках манжеты.
ругали капиталистов матом и не извинялись.
в окнах сатиры выставляли такие сюжеты,
и люди читали фамилии, и, почему-то, смеялись
над алкоголиком с красным носом и чекушкой в кармане,
над раскрашенной девушкой с облегченным доступом к телу.
а газеты писали о пятилетнем плане
и о пойманных полицаях, приговоренных к расстрелу.
по заслугам мерзавцам. говорят, вместо пули в затылок.
их ждут рудники со смертельной добычей урана.
на кухне лежал неприкаянный бурый обмылок,
и вода тонкой струйкой текла из неисправного крана.

Мимикрия

Сухой сучок оживает и ползет по стволу.
Пожухлый лист расправляет крылья и летит в синеву.
На камне пригрелась ящерка, порадовалась теплу,
и тут же исчезла, нырнув в луговую траву.

Гадюку не различишь на каменистой тропе.
Осьминог плывет, на ходу изменяя цвет.
Точно так же и человек неразличим в толпе.
Потому что в толпе ни одного человека нет.

Автоматический конформизм, так назвал это Фромм.
Слиться с фоном, не попадаться чужаку на глаза.
Чуешь нутром -- не кончится дело добром.
Приходишь в зал и голосуешь "за".

Не надеваешь одежды ярких цветов.
В пасмурный день настроенье погоде под стать.
Ты застывший сучок и высохший лист. Ты готов
умереть, слиться с фоном, чтоб незаметным стать.

***
всем часто поминавшим черта к ночи,
трясущимся, орущим, что есть мочи,
на ближних и на дальних, потому,
что жизнь, известно, с каждым днем короче,
и человек гниет не по уму....
кричите! вам не хочется во тьму,
не хочется распада, участь праха
не слишком привлекательна. судьба
злодейка, но к тому же и неряха,
с клеймом посередине лба.
кричите! бесполезен этот крик.
и эта тряска не поможет горю.
доказывайте! я ни с кем не спорю.
на друга погляжу, а он - старик.