verses

Из цикла "Бунин в Одессе"

Макс говорит - я молюсь и за тех, и за других.
Парит над схваткой мой возвышенный стих.
У каждого правда своя. В каждом - живая душа.

Ян наливает стопочку, не спеша.

Говорит - я тоже молюсь за всех.
Молюсь за белых - да сопутствует им успех!
Молюсь за красных - чтобы скорее они
на виселице свои закончили дни.

На стене напротив - выбоины от пуль.
Пересекает Княжескую красный патруль.

***
Темной ночью, как светлым днем,
через проем в сознании или пролом,
где бы мы ни были - в больнице или в дому,
Бог приходит к нам, а не мы - к нему
вместе с Царством Своим, точнее - в Царстве Своем.
Темной ночью, как светлым днем,
помним мы о Нем, или забыли о Нем,
живем по велению сердца, или хитрим по уму -
Бог приходит к нам, а не мы к нему.
Он ставит Свой трон в самом темном углу,
который минуту назад был погружен во мглу,
А мы в четырех стенах, мы привыкли к стенам.
Если мы не касаемся Бога, Бог прикасается к нам.
И проснувшись, мы видим сияние в темной ночи.
И хочется закричать. Но Бог говорит - молчи!

***
Быть одесситом, быть шутом,
прожить на смехе, нажитом
скабрезной фразой,
смешной любовью нежных жен -
мой город смехом заражен,
что той проказой.
Когда бы память - вспомнил тот
печальный старый анекдот
о старом ребе
считавшем галок и ворон,
слетевшихся со всех сторон
в лазурном небе.
Когда бы разум - вел бы счет
блинам, которые печет
на кухне мама.
Когда бы совесть - посещал
могилы ближних, всех прощал,
не пил ни грамма.
Когда бы долгий разговор,
я б с другом выходил во двор,
сидел на лавке.
Когда б любовь, прикрыв глаза,
глядел в пустые небеса,
лежал на травке.
Но нет ни тех, и нет утех,
нам остается только смех,
нам, балагурам,
нам - шутникам, клеветникам,
высоколобым старикам
жизнь на смех курам.

***
мечта человека жить на проценты с вклада
получить наследство или сдавать в аренду
и поселиться там где зимой и летом прохлада
называть себя рантье поскольку живешь на ренту.
в сентябре смотреть на янтарные гроздья сладкого винограда
не думать о вечности радоваться моменту
чтобы мгновения как пули у виска не свистели
и даже чтоб комары над ухом твоим не пищали
чтобы спать в накрахмаленной ароматной постели
чтоб грешить тебе позволяли и тотчас грехи прощали
чтобы жить на берегу католического океана
где на фасаде каждой церкви над прекрасным порталом
было написано индульгенция квотидиана
прощенье насущное на лике Христа усталом

***
Если писатель родился здесь, то умер где-то.
Если поэт умер тут, то родился не здесь.
Об этом городе песен немало спето.
Он, как Пушкин, умер, но умер не весь.
Нет, не весь, но душа его в пункте обменном,
в курсе обманном: сдавайте валюту, и - на базар.
Да, и еще в базаре, открытом и сокровенном,
и еще в анекдотах про Абрамов и Сар.
И еще - в портовых девушках, не только продажных,
но и любящих это дело - кто им поставит в вину?
И все же город чахнет в постройках многоэтажных,
на руинах особняков, построенных в старину.
***
Сумка на колесиках катится с базара
вслед за бородатым грустным одесситом.
Еврейское лицо без признаков загара.
Нельзя быть счастливым, но можно быть сытым.
Дешевле на копейку, просто для порядка.
Полкило томатов, пять кило корнеплодов.
Советский режим периода упадка.
Злобно-напряженная дружба народов.
А потом - ни слова о пятилетних планах,
скатертью дорожка, как говорят в народе.
Сидели в лагерях - посидим на чемоданах.
Бегство, как футбол - при любой погоде.
***
Бессилие - это когда не можешь упущенное наверстать.
Безмолвие - это когда стоишь камню под стать.
Бессонница - это когда не можешь ни спать, ни встать.
Нищета - это когда не можешь ни взять ни дать.
Из всего перечисленного составляется благодать.