verses

***
береги честь смолоду в тряпочку заверни
положи за пазуху всякий день проверяй
тянутся ночи мелькают осенние дни
сбережешь честь до старости может и впустят в рай
у входа двое Петр с ключом и ангел с мечом
меч состоит из пламени ключ из чистого злата отлит
береги честь в тряпочке, а молодость ни при чем
пусть ходит с цветочками среди кладбищенских плит

***
когда я был советским бессмысленным малышом
мне писали на ручке номер химическим карандашом
я был покорным мальчиком и прилежным учеником
и это был не освенцим а очередь за молоком
был холодным город гудки доносились издалека
это был никакой не голод это был дефицит молока
снежинки падали с неба взлетали голуби в высь
не было белого хлеба но горохового завались
хватало перловой кашки и время вместе с водой
смыло номер с руки первоклашки в очереди за едой

***
Все, что происходит - не история, а черновик:
его не раз перепишут, что добавят, а что сотрут.
У часов стрелки дергаются - неизлечимый тик.
Из глубин подсознания щупальца тянет спрут.
Все было иначе, чем пишут и говорят.
Под одеялом лжи уютнее прошлым векам.
Вечный огонь - это шапки-ушанки на ушлых ворах горят.
Фальшивки приходят в подлинность от хождения по рукам.
Хорошо психбольному - у него в голове голоса.
Как говорится - галлюцинации - не порок.
Хорошо облакам - над ними чистые небеса.
Хорошо пустыне - здесь ходит безумный пророк.

***
Был бы я художник Саврасов рисовал бы "Грачи прилетели".
Был бы я живописец Рубенс рисовал бы девушек в теле
Был бы я сказитель Гомер рассказал бы об Одиссее.
Был бы я Державин - написал бы о светлой Расее,
в которой грачей - завались, и девушки тут что надо,
и сюжеты тут полный эпос - где там твоя Илиада!
Что нам древние греки! У нас тут свои герои:
под заборами полегло, что под стенами Трои.
Был бы я мужик сидел бы в шинке всю зиму,
был бы баба - швырял бы гнилую картошку в корзину,
но все не сложилось - живу в приморском сарае,
живу не мечтаю ни о чистилище, ни о рае,
ни о девушках в теле, ни о грачах на березках,
ни о бабах неряхах, ни об их мужьях-отморозках,
Все, что дал мне Бог - хорошо, и плохое тоже по силам.
Придвигаюсь поближе к отчим могилам,
к отчим могилам, к черным железным оградам,
Придвигаюсь повыше, к тучам, идущим стадом,
отодвигаюсь подальше от березок и рек где рыбы и раки
от земли где сплошь лагеря, а где лагеря - там бараки.
где лагеря - там бараки, а где бараки там нары,
где нары там тяжкие сны, а чаще - ночные кошмары.

***
человека выносят из жизни словно ненужный хлам
как выносят за скобки постоянные величины
остальные расходятся по неотложным делам
пожилые женщины сгорбленные мужчины
для них все еще переменные мелькание кадров затем
наступает ночь в которой для сна не осталось места
в ушах звучат несколько музыкальных забытых тем
но так зачерствела музыка и мы из того же теста

***
великий полководец граф суворов
теперь зеленой сеткой скрыт от взоров
он виноват он жил в иной стране
страна распалась поминай как звали
ее снега глухие укрывали
все на кону что было на коне

а он обласкан был императрицей
за каждый подвиг награжден сторицей
сияли звезды на его груди
бриллиантов было что песка морского
и как же не почтить его такого
как не сказать ему вперед веди

ведь с детства нас учили пуля дура
штык молодец вдали комендатура
патруль и гауптвахта берегись
а то бывает пролезаешь в щелку
как мышь и убегаешь в самоволку
а вечером на танцах подрались

в ученье трудно а в бою полегче
а если ранен смерть тебя полечит
солдатский крест сосновый над тобой
с год постоит потом его в морозы
порубят на растопку что нам слезы
в ученье круто но проигран бой

так граф Суворов в пластиковой сетке
как пленный бунтовщик в железной клетке
показывает пальцем в небосвод
что делать с этим бронзовым воякой
он маленький его обидит всякой
никто не любит бронзовых господ

я думаю заезжий иностранец
жезл маршальский вложил в солдатский ранец
генералиссимус- прекрасное словцо
им свой погон украсил Коба- Сталин
стоит Суворов небосвод хрустален
и ангел плачущий рукой закрыл лицо

***
здравствуй философ сознанье матерья первичность вторичность
олимпийские боги доселе охраняют античность
витринки музеев руины языческих капищ
им дела нет до наших церквей и кладбищ
до наших больниц и постелей до наших надгробий
привет тебе несчастный философ высоколобый
ты знаешь что все это выдумки зевс аполлон и гера
тебе что античная что христианская вера
ты знаешь что время это свойство материи длиться
ты думаешь вечность на книжной полке пылится
и мысль без огрех как орех твердеет в черепе старом
и что тебе боги с амброзией и нектаром
и что тебе святой нектарий или святой амвросий
или монашек безумный идущий по снегу босый
или что тебе снег летящий под ноги монашку
и что тебе мысль на замке и душа нараспашку

***
немного водки осталось в зеленой бутылке
ободранный пес лежит у двери на подстилке
телик работает плохо мелькает трещит
передача про госбезопасность вот они меч и щит
вот он дзержинский бородка что твой мефистофель
вот он в мундире картофель всегда картофель
вот он стол накрытый клеенкой с дырами от сигарет
вот он на стенке дедушкин старый фотопортрет.
дедушка был хороший славно играл на баяне
если и матерился то редко и только по пьяни
играл в домино в приморском парке гулял
перед сном считал скольких гадов он расстрелял
дедушка был заслуженный целых три ромба в петлицах
что-то холодное есть в этих зауженных лицах
не был ранен ни разу жизнь прошла без потерь
перед смертью его причастили значит в раю теперь

***
мы живем в зеркалах и помним себя зеркалкой
как буквы которые написаны малым ребенком
жизнь обернулась детсадовской раздевалкой
пенал с цветочком ягодкой жеребенком
мы делились с зеркалом каждым своим движением
и оно возвращало их нам в повернутом виде
мы сливались с собственным повернутым отражением
как говорится в зазеркалье да не в обиде
и когда зеркала завесят как занавес театральный
комедия и трагедия сливаются воедино
душа все еще обживает повернутый мир зазеркальный
и само по себе играет старое пианино
бронзовый бюст бетховена на кружевной салфетке
мал мала меньше семь слоников это приносит удачу
буквы все перевернуты так когда-то писали детки
вот деньги купи себе зеркальце не забудь принести сдачу

***

человек бывает непогожим
на себя почти что не похожим
внешнюю и внутреннюю тьму
Бог ему назначил как тюрьму
лишь ему и больше никому

человек бывает непрогляден
он бывает неуклюж, нескладен,
словно темный лес непроходим
человек бывает нелюдим
но кому-то он необходим

этот кто-то обитает где-то
где царит бессмысленной лето
где вода морская так тепла
что забыты срочные дела
где привыкли загорать дотла

где огромный зонтик полосатый
прикрывает срам античных статуй
от палящих солнечных лучей
человек ничто когда ничей
никудышный старый книгочей

не любезен будет он народу
девы с плеском рассекают воду
в синем небе равномерный свет
в темном человеке света нет
он распластан он дотла согрет

**
Царь у нас как младенец - не может одеться сам.
Для каждого дела у него существует зам.
Омывает его балерина без дворянских корней.
Царица - в соседней спальне. Но сегодня речь не о ней.
Оправляется царь за ширмой. Параллельно курит кальян.
С утра он не в духе, если напился вечером пьян.
Не обязательно, чтобы правитель был мудрецом.
Наш плохо соображает. Но на троне сидит молодцом.

***
жить бы и жить в стране, где войны не случалось веками,
где люди, гордясь, себя не называли фронтовиками,
ни кольчуг не носили, ни доспехов, ни гимнастерок.
Ни вторжения иноплеменников, ни междоусобных терок,
ни гражданского противоборства, ни трибуналов
не найти в анналах, а, собственно, нет анналов.

Жить бы и жить в кирпичном дому, крытом древнею черепицей,
быть не индивидом, а всего лишь хрупкой крупицей
в песочных часах населения - уж больно песчинки мелки.
Прадед хлебал солянку и ты - из той же тарелки.
Жить бы и жить в районе, где не ездят автомобили,
и нет доказательств, что автомобили когда-то были.

Спать бы и спать на высокой кровати с резною спинкой,
со своей дородной стареющей половинкой,
в ночном колпаке, в полотняной рубахе до пяток
просыпаясь чесать себе спину между лопаток,
и, не одевая тапок, спешить к нечистой фаянсовой чашке,
где прапрадед справлял нужду, не думая о кондрашке.

Не знать и не знать бы всех новостей, которых тут не бывает,
слушать скрип с которым лавочник магазин открывает,
крик петуха со шпиля церквушки местной,
не озаботясь ни будничным звоном. ни мессой воскресной,
умирать бы и умирать, не прося у Бога прощенья,
ибо спасенье положено здесь по праву рожденья.

***
на арене цирка тюлени играют в шары
сидя на барабанах что статуи на пьедесталах
зрители мучаются от духоты и жары
Господи пожалей всех потеющих и усталых

и тюленей и бабушек обмахивающихся листом
газеты и деток представителей бодрой смены
и тех кто в убогих квартирах лежит пластом
в неродном дому убивают бетонные стены

дрессированные тюлени держат шары на носу
и шары не падают а была бы людям потеха
дрессированный ангел держит шар земной на весу
вселенная смотрит на это и кажется ей не до смеха
***
ломоть отрезанный опущенных территорий
объемистый том нищеты и криминальных историй
все как будто бы все непризнанно все пока
корабль истории развалился остался остов
материк затонул остался маленький остров
который себя считает частью материка
улиц нет есть бульвары и есть проспекты
церкви нет есть дом молельный какой-то секты
начальная школа лицей техникум изменил
скромный титул на звание универа
коммунизм не наступил на в людях осталась вера
у мужчин есть желанье но нету сил
я провел там когда-то малый отрезок детства
там был голод но не было людоедства
свинью не резали а стреляли недавно была война
товарищ сталин надеждой был и опорой
по брусчатке гремела карета помощи скорой
но страна уже была безнадежно больна