***
Раньше на копьях несли головы мертвых врагов.
Теперь на шестах - портреты предков, умерших или убитых
Прогресс налицо. Ждем дальнейших шагов.
Мертвым это приятно, и нам, живым, не в убыток.
Бумажный портрет он бывший бумажный солдат,
сержант, старшина,капитан, офицеры высшего чина.
Портреты лежат в кладовках в ожидании славных дат.
Портрет терпелив, он - настоящий мужчина.
Он, приклеенный на фанеру, что прибита к шесту,
не слышит ни грома салюта, ни звона хрустальных бокалов,
всю зиму стоит в ожидании мая на боевом посту,
но хочет быть просто лопатой для уборки снежных завалов.
Сколько зим прошло! Пройдет и еще одна.
Настанут два часа посмертной портретной славы.
Но слава канула в Лету - опустилась до самого дна.
И на тех, кто ее утопил, пока не нашлось управы.
Раньше на копьях несли головы мертвых врагов.
Теперь на шестах - портреты предков, умерших или убитых
Прогресс налицо. Ждем дальнейших шагов.
Мертвым это приятно, и нам, живым, не в убыток.
Бумажный портрет он бывший бумажный солдат,
сержант, старшина,капитан, офицеры высшего чина.
Портреты лежат в кладовках в ожидании славных дат.
Портрет терпелив, он - настоящий мужчина.
Он, приклеенный на фанеру, что прибита к шесту,
не слышит ни грома салюта, ни звона хрустальных бокалов,
всю зиму стоит в ожидании мая на боевом посту,
но хочет быть просто лопатой для уборки снежных завалов.
Сколько зим прошло! Пройдет и еще одна.
Настанут два часа посмертной портретной славы.
Но слава канула в Лету - опустилась до самого дна.
И на тех, кто ее утопил, пока не нашлось управы.