![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Сказка о том, как из меня сделали нациста - 1
Второй раз за последнюю неделю журналист спросила меня, почему в Одессе у меня "устойчивая репутация сторонника Гитлера, Антонеску и Бандеры". И почему некоторых "ключевых людей Одессы" (могу догадаться, кто это, но догадки не есть информация) "буквально передергивает", когда они слышат мое имя.
Создать "устойчивую репутацию" дело долгое и трудное. Ее может создать сам человек, либо это сделают другие. Но, признаюсь, думаю, что дело сделано. В знаменитой арии Дона Базилио из Севильского цирюльника "Клевета" последние строки: "тот же кто был цель гоненья, претерпев все униженья погибает в общем мненьи пораженный клеветой!"
В общем - не в общем, но довольно значительное количество людей активно поддерживает эту легенду.
Началась эта история с серии статей поэта и журналиста Игоря Панина и также поэта и журналиста Андрея Дмитриева (не путать с прозаиком Андреем Дмитриевым!!!) в "Литературной Газете". Там говорилось, что Геббельс аплодирует в могиле моим писаниям. Я бы добавил - аплодирует стоя. Это повторялось. А вот - уникальный пассаж. "У Бориса Херсонского карикатурен даже ник в ЖЖ – претенциозный borkhers. Поисковик услужливо вываливает Адольфа Борхерса, немецкого аса люфтваффе, и его брата, танкиста-эсэсовца Германа…" (Андрей Дмитриев)
Это просто изумительно!!!!. Мой ник - это первые слоги имени и фамилии. Но кроме того - фамилии нацистских военных и пишутся и произносятся иначе - они Борчерсы. Я дошел до того, что проверил это.
Я не помню сколько было этих статей - не три и не четыре - точно.
Но откуда же внимание к "ЛГ", нынешняя репутация которой известна, среди одесситов? Речь идет о одесситах моего поколения. а мы помним литгазету совсем другой. Инерция памяти сильна. Мой близкий друг покупал эту газету в украинских киосках несколько лет назад.и удивленно спрашивал меня, почему я не реагирую на клевету. Я только плечами пожимал. Это было уже после начала войны.
Это далеко не конец "московской серии". Но пока пришла пора прерваться. А завтра я перейду собственно к одесской серии. Здесь главным героем будет марковский ресурс "Таймер".
UPD - перевел пост в режим "для друзей", поскольку его перепостил человек, зайти на страницу к которому я не могу.
2.
Вторым моментом в кампании травли стала легенда о том, что я приветствовал события 2 мая в Одессе, написал по этому поводу "довольно подлое стихотворение", и даже сказал в этом стихе, что после второго мая в Одессе воздух стал чище.
Ничего подобного я никогда не писал. Сложилось так, что мы с женой были свидетелями тех событий. Правда официальные показания нам предложили дать"всего лишь" через четыре года после происшедшего. По горячим следам я тогда написал аналитический материал в "Живом журнале" и дал интервью нескольким ресурсам, в том числе радио "Свобода". Текст был опубликован в моей книге "Открытый дневник" (Киев, Дух и Литера, 2015). В этих текстах я назвал события трагедией, управляемым хаосом. В первой же публикации выразил соболезнования родственникам погибших.
Но авторов статей в российской прессе и, увы, авторами были и одесситы, реальность не заботила.
Помню напряженную переписку со своей знакомой, написавшей подобный материал. Она заявила, что я просто удалил свои "ужасные стихотворные в....ы" и двадцать человек ищут эти тексты в кеше Интернета. Я пожелал им успеха, но написал, что ничего они не найдут, потому что этого не было. Предложил даме написать эти стихи за меня и дал ей рифму "пепелище" и "чище" (воздух стал чище). Помню, как мой московский друг Виктор Матизен рубился с одним из авторов клеветнического текста (кажется, Борушко), требуя от того дать ссылку на мои русофобские и человеконенавистнические высказывания. Но клеветник упорно стоял на своем - он САМ это видел и читал.
В какой-то статье промелькнуло, что мое имя ассоциируется прежде всего с сожжением людей в Доме Профсоюзов. И пошло поехало - вплоть до фотошопа с моим портретом на фоне горящего Дома профсоюзов, который пошел гулять по сети.
Мне и Александру Ройтбурду удалось стать очень отрицательными героями в "художественных произведениях" двух одесситов, Всеволода Непогодина и Сергея Четверткова (второй - под псевдонимом). У сепаратиста Севы я (Берка Херснимский - прекрасный образец остроумия - нет ли в этом антисемитизма?) буквально пляшу на костях сожженных в Одесской Хатыни (был такой пропагандистский мем). Эти повести были опубликованы в российских журналах. В одном из них когда-то печатался и я. Больше не буду.
Статей было много. Рассчет был прост. Если все время бить в одну точку, то впечатление реальности возникает у неподготовленного читателя.
3
Ежели в первой подаче этого цикла все было просто - авторы статей просто меня не любили, вот просто так, и аргумент - сходство моего ника в ЖЖ с фамилиями двух наци - летчика и танкиста - был самым весомым и единственным, то во второй подаче мне приписывалось то, чего я никогда не говорил - а это уже опровергнуть труднее, то третья и самая напряженная серия основана на том, что я действительно говорил и писал. И не раз. Но тут авторы пошли сначала на передергивание карт и вырывание фраз из контекста, а затем.... Ох, трудно мне писать об этом "затем". Поэтому для начала я повторю то, что я действительно говорил и писал. По пунктам.
1. Меня раздражает использование риторики времен Второй мировой войны применительно к описанию нынешней ситуации и российско-украинского конфликта. Слова "ополченцы", "каратели", "нацисты", знаменитое выражение "одесская Хатынь", свастика на коричневом фоне на карте Крыма, по моему мнению - совершенно аморальная и лживая пропаганда. Я и сегодня думаю так.
2. Города героями не бывают. Героями бывают люди. Их потомки не наследуют героизма предков, как и не наследуют их знаний, их ненависти и любви. Каждое поколение должно сызнова заслужить все это. Своей кровью. своей смелостью, своей жертвенностью.
3. Во время оккупации Одессы жесткие репрессии касались еврейской части населения. И - реже - коммунистов. Но остальной город жил более или менее вольготно. Работали театры и высшие учебные заведения. Открывались церкви. Проводились балы. Лещенко пел в одном из одесских ресторанов. К сожалению, город остался почти равнодушен к страданиям и гибели евреев.
4. Освобождение Одессы положило конец Холокосту в нашем городе. Но не принесло Одессе процветания и свободы. А во время кампании борьбы с космополитизмом значительное количество одесских интеллектуалов еврейского происхождения стали жертвами репрессий,
конечно, неспопоставимых с гибелью десятков (сотен?) тысяч людей.
Что говорил - то говорил.
Вот, Михаил Эпштейн спросил - а с чем тут можно не соглашаться?
И я ответил кратко, не впадая в детализацию.
О! Нужно было просто вырвать из контекста фразу, о том, что город под румынами да немцами жил-не тужил, а все остальное - вымарать. И написать один раз, что я восславил румынско-нацистскую оккупацию. И повторить это сто раз на разных сайтах и программах, вплоть до первого канала РТВ.
Согласие и несогласие здесь значения не имеют. Эта завязшая в зубах ложь повторяется уже около четырех лет. И стала трюизмом. Живет в Одессе "нацик-еврей" Борис Херсонский. И земля не разверзлась у него под ногами и геенна не поглотила его.
Второй раз за последнюю неделю журналист спросила меня, почему в Одессе у меня "устойчивая репутация сторонника Гитлера, Антонеску и Бандеры". И почему некоторых "ключевых людей Одессы" (могу догадаться, кто это, но догадки не есть информация) "буквально передергивает", когда они слышат мое имя.
Создать "устойчивую репутацию" дело долгое и трудное. Ее может создать сам человек, либо это сделают другие. Но, признаюсь, думаю, что дело сделано. В знаменитой арии Дона Базилио из Севильского цирюльника "Клевета" последние строки: "тот же кто был цель гоненья, претерпев все униженья погибает в общем мненьи пораженный клеветой!"
В общем - не в общем, но довольно значительное количество людей активно поддерживает эту легенду.
Началась эта история с серии статей поэта и журналиста Игоря Панина и также поэта и журналиста Андрея Дмитриева (не путать с прозаиком Андреем Дмитриевым!!!) в "Литературной Газете". Там говорилось, что Геббельс аплодирует в могиле моим писаниям. Я бы добавил - аплодирует стоя. Это повторялось. А вот - уникальный пассаж. "У Бориса Херсонского карикатурен даже ник в ЖЖ – претенциозный borkhers. Поисковик услужливо вываливает Адольфа Борхерса, немецкого аса люфтваффе, и его брата, танкиста-эсэсовца Германа…" (Андрей Дмитриев)
Это просто изумительно!!!!. Мой ник - это первые слоги имени и фамилии. Но кроме того - фамилии нацистских военных и пишутся и произносятся иначе - они Борчерсы. Я дошел до того, что проверил это.
Я не помню сколько было этих статей - не три и не четыре - точно.
Но откуда же внимание к "ЛГ", нынешняя репутация которой известна, среди одесситов? Речь идет о одесситах моего поколения. а мы помним литгазету совсем другой. Инерция памяти сильна. Мой близкий друг покупал эту газету в украинских киосках несколько лет назад.и удивленно спрашивал меня, почему я не реагирую на клевету. Я только плечами пожимал. Это было уже после начала войны.
Это далеко не конец "московской серии". Но пока пришла пора прерваться. А завтра я перейду собственно к одесской серии. Здесь главным героем будет марковский ресурс "Таймер".
UPD - перевел пост в режим "для друзей", поскольку его перепостил человек, зайти на страницу к которому я не могу.
2.
Вторым моментом в кампании травли стала легенда о том, что я приветствовал события 2 мая в Одессе, написал по этому поводу "довольно подлое стихотворение", и даже сказал в этом стихе, что после второго мая в Одессе воздух стал чище.
Ничего подобного я никогда не писал. Сложилось так, что мы с женой были свидетелями тех событий. Правда официальные показания нам предложили дать"всего лишь" через четыре года после происшедшего. По горячим следам я тогда написал аналитический материал в "Живом журнале" и дал интервью нескольким ресурсам, в том числе радио "Свобода". Текст был опубликован в моей книге "Открытый дневник" (Киев, Дух и Литера, 2015). В этих текстах я назвал события трагедией, управляемым хаосом. В первой же публикации выразил соболезнования родственникам погибших.
Но авторов статей в российской прессе и, увы, авторами были и одесситы, реальность не заботила.
Помню напряженную переписку со своей знакомой, написавшей подобный материал. Она заявила, что я просто удалил свои "ужасные стихотворные в....ы" и двадцать человек ищут эти тексты в кеше Интернета. Я пожелал им успеха, но написал, что ничего они не найдут, потому что этого не было. Предложил даме написать эти стихи за меня и дал ей рифму "пепелище" и "чище" (воздух стал чище). Помню, как мой московский друг Виктор Матизен рубился с одним из авторов клеветнического текста (кажется, Борушко), требуя от того дать ссылку на мои русофобские и человеконенавистнические высказывания. Но клеветник упорно стоял на своем - он САМ это видел и читал.
В какой-то статье промелькнуло, что мое имя ассоциируется прежде всего с сожжением людей в Доме Профсоюзов. И пошло поехало - вплоть до фотошопа с моим портретом на фоне горящего Дома профсоюзов, который пошел гулять по сети.
Мне и Александру Ройтбурду удалось стать очень отрицательными героями в "художественных произведениях" двух одесситов, Всеволода Непогодина и Сергея Четверткова (второй - под псевдонимом). У сепаратиста Севы я (Берка Херснимский - прекрасный образец остроумия - нет ли в этом антисемитизма?) буквально пляшу на костях сожженных в Одесской Хатыни (был такой пропагандистский мем). Эти повести были опубликованы в российских журналах. В одном из них когда-то печатался и я. Больше не буду.
Статей было много. Рассчет был прост. Если все время бить в одну точку, то впечатление реальности возникает у неподготовленного читателя.
3
Ежели в первой подаче этого цикла все было просто - авторы статей просто меня не любили, вот просто так, и аргумент - сходство моего ника в ЖЖ с фамилиями двух наци - летчика и танкиста - был самым весомым и единственным, то во второй подаче мне приписывалось то, чего я никогда не говорил - а это уже опровергнуть труднее, то третья и самая напряженная серия основана на том, что я действительно говорил и писал. И не раз. Но тут авторы пошли сначала на передергивание карт и вырывание фраз из контекста, а затем.... Ох, трудно мне писать об этом "затем". Поэтому для начала я повторю то, что я действительно говорил и писал. По пунктам.
1. Меня раздражает использование риторики времен Второй мировой войны применительно к описанию нынешней ситуации и российско-украинского конфликта. Слова "ополченцы", "каратели", "нацисты", знаменитое выражение "одесская Хатынь", свастика на коричневом фоне на карте Крыма, по моему мнению - совершенно аморальная и лживая пропаганда. Я и сегодня думаю так.
2. Города героями не бывают. Героями бывают люди. Их потомки не наследуют героизма предков, как и не наследуют их знаний, их ненависти и любви. Каждое поколение должно сызнова заслужить все это. Своей кровью. своей смелостью, своей жертвенностью.
3. Во время оккупации Одессы жесткие репрессии касались еврейской части населения. И - реже - коммунистов. Но остальной город жил более или менее вольготно. Работали театры и высшие учебные заведения. Открывались церкви. Проводились балы. Лещенко пел в одном из одесских ресторанов. К сожалению, город остался почти равнодушен к страданиям и гибели евреев.
4. Освобождение Одессы положило конец Холокосту в нашем городе. Но не принесло Одессе процветания и свободы. А во время кампании борьбы с космополитизмом значительное количество одесских интеллектуалов еврейского происхождения стали жертвами репрессий,
конечно, неспопоставимых с гибелью десятков (сотен?) тысяч людей.
Что говорил - то говорил.
Вот, Михаил Эпштейн спросил - а с чем тут можно не соглашаться?
И я ответил кратко, не впадая в детализацию.
О! Нужно было просто вырвать из контекста фразу, о том, что город под румынами да немцами жил-не тужил, а все остальное - вымарать. И написать один раз, что я восславил румынско-нацистскую оккупацию. И повторить это сто раз на разных сайтах и программах, вплоть до первого канала РТВ.
Согласие и несогласие здесь значения не имеют. Эта завязшая в зубах ложь повторяется уже около четырех лет. И стала трюизмом. Живет в Одессе "нацик-еврей" Борис Херсонский. И земля не разверзлась у него под ногами и геенна не поглотила его.
