***
Этот художник не дожил до седин.
Жил в подвале. Сидел на игле. Не имел ни гроша.
С бабами было лучше. Но художник умер один.
За короткую жизнь он создал четыре сотни картин,
тысяча из которых - в лучших музеях США.
Теперь все знают - он был экспрессионист.
Но сам он такое слово не смог бы произнести.
По просьбе дельцов он подписывал чистый лист.
По сантиму за штуку. Рисовать - не гусей пасти.
И, хотя биографам известен каждый его шаг,
а искусствоведы распознают каждый его мазок,
кажется, что и сам художник был господин Фальшак,
а крестным отцом его был господин Порок.
О его извращенности писали, кому не лень.
Ужасались развратницы, попадая к нему в постель.
Философы утверждали, что художник был туп, как пень,
но и сами философы... кто слушает пустомель?
Говорят, не имея холста, он рисовал на стене.
К этой стене ставили партизан в начале сороковых.
Он был нищ, но сегодня картины его в цене.
Впрочем слух идет - он богат, и до сих пор - в живых.
Этот художник не дожил до седин.
Жил в подвале. Сидел на игле. Не имел ни гроша.
С бабами было лучше. Но художник умер один.
За короткую жизнь он создал четыре сотни картин,
тысяча из которых - в лучших музеях США.
Теперь все знают - он был экспрессионист.
Но сам он такое слово не смог бы произнести.
По просьбе дельцов он подписывал чистый лист.
По сантиму за штуку. Рисовать - не гусей пасти.
И, хотя биографам известен каждый его шаг,
а искусствоведы распознают каждый его мазок,
кажется, что и сам художник был господин Фальшак,
а крестным отцом его был господин Порок.
О его извращенности писали, кому не лень.
Ужасались развратницы, попадая к нему в постель.
Философы утверждали, что художник был туп, как пень,
но и сами философы... кто слушает пустомель?
Говорят, не имея холста, он рисовал на стене.
К этой стене ставили партизан в начале сороковых.
Он был нищ, но сегодня картины его в цене.
Впрочем слух идет - он богат, и до сих пор - в живых.