день дурака

[borkhers]

Вчера записывали передачу о юморе на "Свободе" в передаче Священник Яков Кротов (Яков Гаврилович Кротов). Сегодня она прошла (мимо меня) в эфире. Сегодня же - интервью на седьмом канале уже специальное - о юморе одесском.

Несколько слов дополнительно. В юморе всегда присутствовали элементы соблазна и разрушительности. Собственно острота - социально приемлемый способ преподнести сальность или брань в утонченной, интеллектуализированной форме. То есть - юмор и его сестричка сатира. более злобная, чем ее развеселый братец - всего лишь оружие. Добро он или зло? Это зависит прежде всего от объекта вышучивания. Вышучивание тирании и тирана - великое благо. Вышучивание лицемерия буржуазного брака уже не столь однозначно. Вышучивание национальных и религиозных групп - часть языка ненависти.
Окарикатуренный образ молдаванина, еврея, чукчи, русского, украинца, грузина низводит их до уровня "ж@да", х@хла, к@цапа, ч@рки и т.д. Иногда это самоирония. Но чаще - неприкрытая агрессия. То есть - зло. Я отдал около десяти лет "одесскому юмору". Некоторые мои юмористические песни до сих пор поют.
Их мишенью был совок во всей его красе. Некоторое чувство опасности только подхлестывало нас.
Я всегда воспринимал юмор и сатиру как орудие прогресса (простите за громкое слово) или, как теперь говорят - юмор - "агент перемен".
И вот сегодня я вижу одесский юмор оплотом консерватизма, опорой т.н. "одесского мифа". И слово "имитация" - самое верное для того, чтобы определить происходящее. А попытка "одесского карнавала" - то есть Юморина это сниженное и вульгаризованное воплощение умершей традиции, гальванизация трупа, если Вам угодно. Но вам, думаю,. - неугодно. Была в Одессе и иная попытка веселья "ню-морина" с обнаженными и раскрашенными (боди арт) девушками, но как-то не прижилась. А воцарилось то, что я называю "му-у-у-мориной". В смысле, как сказала одна моя знакомая, Одесса город "забыченный".
Я обращаюсь к тем согражданам, которые все еще восхищаются духом одесской коммуналки и поэтикой ремонта, межнациональной солидарностью одесского двора и великими символами одесского карнавала - Беней Криком-Япончиком и Остапом Бендером. Могли ли авторы представить, что их герои - мошенники и бандиты станут символами Одессы? Думаю, они хотели совершенно другого.
Дорогие друзья - Екклесиаст писал "то чего нет, нельзя считать". А того, что вы пытаетесь оживить уже нет.. А многого и не было никогда, например коммунальной романтики и дворового братства. Мне ли не знать - я прожил больше тридцати лет в коммунальных квартирах и прекрасно знаю, как выглядели и чем были одесские дворы..