verses

[borkhers]

****

Бог сотворил подобье Своё из праха земного.
Человек творил подобье свое из камня земного:
гранита, порфира, мрамора. Остается немного --

дыхание жизни. Пигмалион, Галатея,
Лукиан, соитие со скульптурой, в общем, пустая затея,
упадок культуры. Залы музеев, пустея,

становятся привлекательней. Солнечный луч по полу
скользнув, забирается выше, смущая касаньем полу-
богов нагих, опускающих очи долу.

Бюсты философов, императоров, богов и героев
не лучше мраморных слоников на пианино, настроив
которое, владелец забывает о музыке. Ноев

ковчег музея переполнен великими именами,
объемными изображениями, расположенными рядами,
не слишком одушевленными, говоря между нами.

Кучерявый Платон в упор глядит на Сократа –
нос картошкой, шишкастый лоб, и не узнает собрата.
Плотно сжимая бедра стоит Лисистрата.

****

Спи мальчик, вырастешь, станешь колоссом, ты
возвигнешься над толпой -- белый, холодный, взглядом
меря поверх голов и даже крыш. С высоты
открывается сущность толпы. Сравненье со стадом

напрашивается, но не годится. Скорее поток
раскаленной лавы, или внутренности из утробы
вспоротой туши на бойне, или потоп,
завихрение, где ликования не отличишь от злобы.

Конечно, тебя сокрушат. И в телесной жизни и в той,
маморной, и стада овец пройдут посреди развалин
твоей столицы. Такая вот пастораль. За своею мечтой
сюда приедет философ и будет ходить, печален,

но вдруг столкнется с огромной мраморною стопой.
Начнутся раскопки, найдут десницу, голову, и другие
фрагменты тела. Спи мальчик, и да пребудут с тобой
мудрые боги, хмельные сатиры, нимфы нагие.

****
«И земля отдала мертвых, которые в ней,
и судимы были мертвые сообразно своим делам.»
Почти две тысячи лет ждем со страхом последних дней.
Хвалим Господа, думаем, Он радуется похвалам.

Кто-то мне говорил – крест нужно ставить в ногах,
чтобы душа, забывшаяся в смертном сне,
очнувшись, сразу его увидела и понесла – но как
и куда нести, пока неизвестно мне.

И то сказать – картина воскресения хороша
для сельских кладбищ. Иное – величественный мавзолей.
В порфире и мраморе замурованная душа
думает – мне не выбраться. Господи, не жалей,

творения мастеров ради тех, кто лежит в гробу,
в надежде на новую жизнь, на силу и слово Христа!
Неужели Ангелу Твоему протрубить в трубу
помешает надгробий бессмертная красота?