verses

Хасидские изречения. Наши души жили в Адаме.


*
***

Все наши души жили в Адаме,
вместе, но не слитно, а сами
по себе, непонятны сами себе,
они стояли молча, рядами,

в таком стеснении, что борьбе
негде было возникнуть, и спору
не было места. Все слушали Тору,
ибо Тора в те времена
была – не свитком, не письменами
нет, она примыкала к хору,
вместе с керубами пела она.
среди ангелов, у золотого трона,
Престола Всевышнего, чья корона –
не сиянье камней дорогих,
но земля и те, кто ее наполняют,
Вселенная, и кто в ней обитает.
Голос Торы был чище других.

Но умер Адам: честь по заслугам,
и наши души взлетели над лугом,
жужжа, соперничая друг с другом,
словно огромный пчелиный рой.
Кружа над пока еще бездыханной
землей, еще не обетованной,
Сионом, еще не святой горой.

Души, ждущие воплощенья,
грехопадения и прощенья,
первой смерти и жизни второй.

verses

Хасидские изречения. Наши души жили в Адаме.


*
***

Все наши души жили в Адаме,
вместе, но не слитно, а сами
по себе, непонятны сами себе,
они стояли молча, рядами,

в таком стеснении, что борьбе
негде было возникнуть, и спору
не было места. Все слушали Тору,
ибо Тора в те времена
была – не свитком, не письменами
нет, она примыкала к хору,
вместе с керубами пела она.
среди ангелов, у золотого трона,
Престола Всевышнего, чья корона –
не сиянье камней дорогих,
но земля и те, кто ее наполняют,
Вселенная, и кто в ней обитает.
Голос Торы был чище других.

Но умер Адам: честь по заслугам,
и наши души взлетели над лугом,
жужжа, соперничая друг с другом,
словно огромный пчелиный рой.
Кружа над пока еще бездыханной
землей, еще не обетованной,
Сионом, еще не святой горой.

Души, ждущие воплощенья,
грехопадения и прощенья,
первой смерти и жизни второй.